"Храм мой из снега,
алтарь изо льда,
вьюга
гимн мой священный,
мороз мой слуга".
А на крайнем севере Ригонии и Вайнора стоят Приюты Зимы, где вайны и гобры с особым даром разводят карликовых мамонтов, ездовых собак и снежных кошек.
Кажется, богиня только что превратила меня в одну из них.
Снова одолел голод. Но бежалось легко. Пучки шерсти между пальцами согревали лапы, смягчали шаги. Я больше не проваливалась и не оступалась, снег будто сам нес меня.
А зима оказалась полна жизни.
В вышине парили снежные птицы, с их крыльев веером сыпалась алмазная пыльца, и в кружении блесток вились мотыльки, прозрачные, как морозный узор на окне. Скреблись под землей ледяные мыши. Вдалеке промчался заяц — живой, настоящий, я это почуяла, а следом такой же — снежный. Далеко-далеко взвыл стылым воем ледяной волк. А снега вокруг все пели, пели свою тихую неумолчную песнь…
Мне было удивительно и жутко. Но я верила, что отныне зима мой друг и союзник.
Я ошиблась.
К утру легкость ушла, мороз пробрался под толстую шубу и кусал все злее. Погода опять испортилась. По небосводу полетели тучи, из них повалило сплошным валом. Ветер засвистал разбойником, подхватывая белую крупу и крутя, вертя ее с молодецкой удалью.
Я не видела, куда иду, да и какое иду! Резким порывом меня сбило с лап, протащило, бросило в снег. Перед носом вмиг намелся торос, и ничего не осталось на свете, ни неба, ни деревьев — везде сплошная муть и круговерть.
Я закрылась лапами и легла, чуя, как растет надо мной снежный холм.
Вдруг грянул топот, конское ржание, верхушку моей норы снесло, будто топором! И я увидела: скачут…
Снежные витязи. Как в сказке.
"В злую метель воины, замерзшие в снегах, восстают, готовые к битве. Горе тому, кто очутится на их пути…"
Витязи мчались сквозь пургу, и я не могла отвести глаз. Гривы их коней размазывались по ветру, вплетаясь в снежный буран, их смех вымораживал душу, а пики в руках отливали мертвенной синевой.
Я кинулась бежать. Но разве от них убежишь? Налетели, взяли в кольцо и понеслись кругом так быстро, что вой ветра перерос в свист.
В этом свисте чудился голос, нежный, как музыка: "Не пугайся, дитя, здесь тебя не обидят. Постой, не спеши…"
— Снежа, это ты?! — буря проглотила мой крик, как щука глотает пескарей.
А голос стал ближе, отчетливей:
"Слушай меня, дитя! Ты устала. Ляг, закрой глаза, согрейся под моими снежными перинами. Отдохни сегодня… А завтра встанешь и побежишь с моими детьми в мире и радости".
Их было множество — снежного зверья, лис, оленей, белок, мышей, даже кошек, и неведомых тварей, невесть откуда пришедших. Они играли, веселились — там, за снежной завесой, радуясь стуже, как живые радуются весеннему солнышку.