Дышать — все, что мне остается. Вокруг меня сгущается тьма. Медленно, словно заволакивая. Но это не моя тьма. Чужая, холодная, липкая. Я еще никогда не ощущала ее так. Инородно. Раньше, она чувствовалась, как что-то родное и неотъемлемое. А сейчас нет. Сейчас она обжигающе холодна.
— Уже почти все, — слышу я голос своего мучителя.
Вокруг меня все словно в темном тумане. Эдриана уже не видно. Зато я вижу девушку. Красивый, тонкий силуэт. Рыжие волосы копной спадают с ее плеч. Хорошенькая, миленькая. Я понимаю, что это Саби. Не мудрено. что Эдриан пропал, глядя на нее. Она действительно такая, что глаз не оторвать. Но я вижу чуть больше. В районе ее сердца черная язва. Червоточина — метка смерти. Оно больше не бьется. И больше никогда уже не забьется. Это клеймо мертвых, которым тут больше не место.
Дор как-то рассказывал мне, что когда он спасает души, бывает, возвращая их в тело, они чистые. На них нет такой метки. Но стоит ей появиться и все. Время упущено. Даже все целители и некроманты мира объединившись не смогут помочь.
Я смотрела на Сабину и видела то, что поняла уже давно. Ей не помочь. Мало того, она станет злой. Потому что люди с черным сердцем не способны быть добрыми.
Ее душа делает шаг в сторону моего тела. Она рада. Я вижу, как она улыбается, осматривая то, что заберет себе. Ей нравится мое тело. На мою душу она не смотрит, игнорируя. Это всего лишь мебель, которую она выбросит из дома, который собирается занять. Ничего не значащий пустяк. Не более.
Еще шаг.
Мне становится легко. Больше не холодно. Холод покинул меня. Тьма больше не обжигает.
— Давай, любимая. Я все сделал. Теперь твоя очередь, — слышу я голос Эдриана и чей-то тихий смех. Мертвые могут смеяться?
Рос
— … и вы нас никогда не видели, — заканчиваю я внушение. Патрульные разворачиваются и, слегка пошатываясь, выходят на улицу, покидая задний двор.
— Отлично, теперь стоит идти за вашей девочкой, — говорит Алиш, вполне спокойно глядя на меня.
— Тебе ведь известно, что когда они достигнут патруля, все блоки с них снимут и они вспомнят нас. И что я сделал тоже вспомнят, — сказал я, глядя на орка.
— Да, поэтому у нас мало времени, надо вытаскивать Эстель и уходить. Куда вы там направлялись? — ухмыльнулся орк, давая понять, что не только у него есть секреты.
— Зачем тебе она?
— Кто? — он только делал вид, что не понял. Он точно понял мой вопрос. Если он не патрульный, чего увязался за моей женой?
— Моя. Жена, — процедил я, буравя этого лжеца взглядом. Он же продолжал смотреть на меня также легко, как и прежде. Словно ничего странного не происходит.