— Мама, Тимка меня не слушает, — топает ногой Полька. Алекс недовольно оборачивается, и я поспешно зову;
— Тим! Иди сюда, Тим!
Между лопатками кожа будто покрывается изморозью, в лицо веет ледяным холодом. Поднимаю глаза и вижу, что в дверях стоит и смотрит на меня в упор Тимур Талеров.
* * *
Надеть галстук или так сойдет? Может, без него обойтись, надеть брюки и рубашку, расстегнуть верхние пуговицы. Задохнусь же, отвык…
Со вздохом начинаю повязывать галстук. Нет уж, на войне как на войне. Раз решил, надо готовиться к бою по всем правилам. Надеваю пиджак, застегиваю пуговицы — такое ощущение, будто в доспехи влез. Дон Румата, мля…
Я прочел «Трудно быть богом» пока сидел, а чем там еще было заниматься? Зачетная, кстати, книга. Я там много всего прочел, кое-что Шерхан подбрасывал, что-то Демьян приносил. Не думаю, что сильно поумнел, зато чтение отвлекало от дурных мыслей.
Меня забирает водитель, мои директора уже там. Стараюсь дышать глубоко и ровно — от одного осознания, что сейчас увижу Нику и Полинку, совсем забрало падает.
В ресторанном бизнесе я не спец, я и начал рестораны скупать только чтобы Рубана нагнуть. Но с точки зрения посетителя все выглядит на довольно приличном уровне. Я даже не ожидал. И если смотреть объективно, как ресторатор Александр Рубан на своем месте.
Я и моя свита проходим сквозь зал — мы приехали раньше намеченного времени, поэтому нас не успевают встретить. Ничего, не гордые, идем на поиски хозяев.
— Тим! Иди сюда, Тим! — слышу снаружи, и из меня разом вышибает воздух. Разрывает грудину, и разносит сердце в клочья по углам этого гребаного ресторана.
Я сразу узнаю ее голос, дышать становится больно. Она зовет меня! Иду как зомби на голос к двери, ведущей в сад. Упираюсь руками о косяк и замираю.
Она ничуть не изменилась за два с половиной года. Такая же тоненькая, тростиночка моя, если обниму, ее и видно за мной не будет. Обнять хочется так, что кожа на ладонях зудит, но я стою как парализованный, не могу сдвинуться с места.
У Ники блестят глаза, она улыбается, но только смотрит не на меня, а совсем в другую сторону. Слежу за ее взглядом, и будто в самом деле забрало падает.
Там стоит мальчик — мелкий, светленький, совсем на нее не похож. Похож на удода этого, Рубана. Тот тоже белобрысый. Но почему Тим? Она что, сына Тимуром назвала?
Как под дых с ноги получил, задыхаюсь, ловлю ртом воздух. Что ж ты наделала, девочка моя? Он ведь моим быть мог, на меня похожим…
Смотрю в упор на Нику, и она ловит мой взгляд. Вздрагивает, словно призрак увидела. Не бойся, родная, я не причиню тебе вреда. Я лишь сыграю траурный марш по твоему браку. Как там говорит Шерхан, реквием?