— Уже поздно, вы сейчас поедете домой с мамой, нам нужно кое-что обсудить с… папой Алексом, — выговариваю его имя через силу, но так будет по-честному. И это не напугает детей. — А завтра мы вместе пойдем гулять. Доминика, уведи их.
Моя детка клюет меня в щеку, и я не позволяю себе окончательно распустить сопли. Потом. Когда все будет по-моему.
Как обычно, мне подчиняются. Ника забирает детей, а мы с директорами следуем за ее мужем. Умиротворение улетучивается, на смену ему приходит привычное состояние хищника, вышедшего на охоту. Генеральный подает мне папку, я вхожу в кабинет первым и бросаю папку на стол.
— Ну, с днем рождения, Рубан, — поворачиваюсь к хозяину кабинета и кивком головы указываю на папку. Он непонимающе смотрит то на меня, то на директоров.
— У меня сегодня не день рождения, — отвечает осторожно.
— Это ты так думаешь, — говорю доверительно, — а я точно знаю, что не убил тебя только потому, что ты не стал отнимать у меня дочь. Так что открывай папку и читай свой приговор.
Рубан тянет руку к папке, а я вдыхаю полную грудь воздуха.
* * *
Алекса долго нет. Я уже уложила детей и кружу по дому, не находя себе места. Все оказалось еще хуже, чем я думала — Тимур Талеров оказался владельцем компании-партнера нашего бизнеса. Правда, он теперь не Талеров, а Большаков, но что это меняет для меня и моих детей?
Я будто чувствовала, интуиция внутри меня вопила, что не надо связываться с этим проектом, не нужна нам такая дорогая франшиза, лучше развивать бизнес самим.
Но Саша — это потом он стал требовать, чтобы я и дома называла его Алексом — как с цепи сорвался с этим рестораном.
— Ты не понимаешь! — кричал он мне, распаляясь все больше. — Здесь уже готовый раскрученный бренд. А сколько мне самому придется потратить денег и сил, чтобы вывести ресторан на такой уровень?
— И что с того? Да, не быстро, но зато можно будет потом ни от кого не зависеть.
— Ты не хочешь меня поддержать. Я столько лет мечтал о собственном ресторане, такой шанс выпадает раз в жизни! Таких условий мне больше никто не предложит.
— И тебя это не настораживает? А что, если через тебя просто станут отмывать деньги?
— Ты считаешь, что я ничего не стою как профессионал, и меня можно только использовать? — взвивался муж, и я прекращала дальнейший спор.
Конечно, я так не считала. Но побывав в мире Талерова, хорошо усвоила, что для тех, у кого есть деньги, все стоящие ниже по социальному статусу — это лишь инструмент для достижения их целей. И если инструмент перестает приносить доход, его просто меняют.