Но я не могу.
Мне кажется, что если я прерву зрительный контакт, то окажусь в еще большей опасности, чем сейчас.
Что он воспользуется переменами, конфискуя ту часть меня, которую я скрывала от всего мира.
Даже от самой себя.
— Ты точно знаешь, о чем я говорю.
Он протягивает руку к моему лицу, и я вздрагиваю, но на самом деле он не собирался приближаться к моему лицу.
Его пальцы сгибаются вокруг моего горла, и он впивается подушечками в плоть моей шеи, в то время как его другая рука нажимает на кнопку «стоп» и что-то еще.
Но я не сосредотачиваюсь на этом.
Я не в состоянии.
Не тогда, когда вся моя кровь приливает к тому месту, где его рука находится по бокам моего горла. Хватка не жесткая, чтобы лишить меня дыхания, но достаточно твердая, вызывая воспоминания о той ночи.
Воспоминания о том, как он прикоснулся ко мне, обездвижил меня и поджег в результате взрыва. И эти мысли терзают меня прямо сейчас.
Они разрывают меня на куски.
Поджигают.
Дробят кости.
И я не могу остановить ни образы, ни жар, проникающий в мои нервные окончания, особенно в те, к которым он прикасается.
— Ты меня не знаешь, поэтому это мой первый и последний совет тебе. Не играй со мной. Я не только тебя поимею, но и получу удовольствие от того, что разорву тебя на части и полакомлюсь останками.
Я привыкла жить под угрозой. Когда мне ставят ультиматум и никогда не оставляют выбора. Но его способ сделать это, с холодным спокойствием, прорезает фей в моем животе. Они становятся черными, что является сигналом к бегству.
Но я не могу.
Не с его дикой хваткой на моем горле. В ней ощущается контроль, кипящая твердость, и она гораздо более безжалостна, чем доминирование, которое я испытала, когда он трахал меня.
В нем чувствуется оттенок гнева или недовольства. Возможно, и то, и другое.
— Теперь скажи мне, как тебя зовут. Настоящее имя.
— Д-Джейн...
Я не хотела заикаться, но увы, сделала это, и он, должно быть, услышал, потому что его хватка сжалась на моем горле.
— Я не приветствую обманщиц, красавица. Особенно коварных.
— Я не... не... обманщица...
Он должен мне поверить. Иначе новое начало, которое я нарисовала для себя, будет недействительным.
Он не может знать, кто я на самом деле.
Никто не может.
— Твоя кровь, которую я обнаружил на презервативе, свидетельствует об обратном.
Я задыхаюсь, хриплю и дрожу, а он стоит неподвижно. Как камень, холодный, который можно использовать как оружие.
— Я думал, ты не девственница.
Я сжимаю губы, не в силах произнести ни слова.
— Оказывается, ты все-таки была девственницей, и раз ты солгала о своем имени, значит, ты привыкла лгать. Так скажи мне, какова твоя цель, а? Что тебе нужно, Анастасия?