И бинго.
Она сидит за своим столом, плечи и спина прямые, одной рукой она ест сэндвич, а другой что-то набирает на клавиатуре.
Как и вчера, ее черные волосы завязаны в тугой пучок, а толстые очки закрывают половину лица.
Только губы остались прежними, полными, но они без помады, без красного оттенка, который был две недели назад.
Все ее лицо без макияжа, но оно все такое же нежное, как я помню. И бледное. Настолько бледное, что я различаю тонкие вены на ее горле, когда нахожусь на расстоянии прикосновения.
Такая бледная, что я оставил сердитые красные синяки на ее бедрах, когда схватил ее за них, погружаясь в ее жар.
При воспоминании об этом мой член твердеет, упираясь в брюки, и я подавляю стон, поправляя его.
Тише, дружище. Для тебя еще не время... пока.
До меня доносится отчетливый аромат цветов апельсина и жасмина, и я закрываю глаза, вдыхая его. Еще одна вещь, которая осталась неизменной с той ночи. Еще одна вещь, о которой я не могу перестать думать.
Она пахнет так же нежно, как и выглядит. Она может быть сдержанной, но что-то более дикое кипит под поверхностью.
Что-то, что я попробовал на вкус и не могу стереть из памяти.
— Если ты меняла личность, то должна была сменить и духи.
Она вздрагивает, кресло трясется от ее резкого движения, а сэндвич остается у ее рта.
Медленно, слишком медленно, она поворачивает кресло так, что оказывается лицом ко мне. Ее горло дергается вверх-вниз при глотании, и я не могу перестать наблюдать за тем, как под прозрачной кожей ее шеи проступают тонкие фиолетовые вены.
Шея, которую я держал в удушающем захвате не так давно, и руки чешутся и изнемогают от повторения. Или, может, это не та часть, от которой я в восторге. Возможно, в моей голове засели воспоминания о том, как она находилась полностью в моей власти, где единственным выходом был я.
— Ты.
Это то ли шепот, то ли стон, я не уверен. Но в чем я уверен, так это в том, что она меня не ожидала увидеть.
Хорошо.
Мне нравится заставать людей врасплох, как в зале суда, так и за его пределами.
Мои губы кривятся в сардонической ухмылке.
— Я.
— Что ты здесь делаешь?
Она осматривает отдел информационных технологий, будто это ее крепость, а я проник. А может, она в поисках союзника. К несчастью для нее, его нет.
Лучший способ раздавить кого-то? Оставить их без выхода.
— Ты действительно думала, что сможешь убежать, и я просто забуду об этом?
— Ну, ты должен.
— То, что я должен, не значит, что я так сделаю.
Ее губы кривятся, и я предполагаю, что это потому, что она уловила сарказм в моем тоне.
— У нас... нет ничего общего друг с другом.