— Я же сказал, что раскрою тебя, и сейчас самое подходящее время.
— Здесь нечего раскрывать, отпусти меня.
— Хм. Я бы поверил в это, если бы ты не прилагала столько усилий, защищая свое орудие преступления.
— Ноутбук — это личное, придурок.
— Нет, если он находится на месте преступления.
— Ух... ты меня раздавишь.
— Тогда отдай мне его.
В последней попытке она пытается ударить меня коленом по яйцам. Я обхватываю ее колено одной рукой и глажу бедро. Улыбка растягивает мои губы, настоящая улыбка, хотя в темноте она, наверное, выглядит как злая ухмылка.
— Тебе действительно не стоило играть так грязно. Теперь у меня искушение сделать кое-что.
— Сделать что?
— Заставить тебя извиваться.
Мои пальцы приближаются к ее бедрам, и хотя я прикасаюсь к ней через одежду, я чувствую ее тепло и дрожь, проходящую по телу.
— Ты же сказал, что не будешь ко мне прикасаться.
— Я передумал.
— Почему?
— Потому что твое тело становится таким податливым подо мной, и мне это может понравиться.
— Нет.
— Хм. Мне доказать это?
— Н-не надо.
— Вызов принят, моя маленькая бабочка.
В конце концов, именно из-за нее я потерял свой сексуальный аппетит, и будет справедливо, если я верну его через нее.
Да, она обманщица, но она может быть лучшей формой отвлечения, которая у меня когда-либо была.
Глава 9
Анастасия
Моя маленькая бабочка.
Так он только что назвал меня, верно?
Моя грудь напрягается, а глаза увеличиваются в размерах, отчаянно пытаясь разглядеть его. В темноте я не могу его рассмотреть, но резкие черты его лица видны, как и блеск в его напряженных глазах.
Я зажата под тяжестью его тела и его огромных размеров. Я раздавлена и не могу дышать. А одеколон, который я искала в универмагах? Он душит меня сейчас, лишает мыслительного процесса и не дает думать дальше этого момента.
— Ты... у тебя моя подвеска с бабочкой?
— Почему ты так думаешь?
— Ты только что назвал меня маленькой бабочкой.
— Мог сделать это по любой причине.
— Но это было достаточно конкретно.
— Хм. Что ты собираешься предпринять, чтобы выяснить, у меня она или нет?
Его голос глубокий, темный бархат, который обвивается вокруг моей шеи.
— Я... — мои слова обрываются, когда его рука, лежавшая на моем бедре, скользит к внутренней стороне.
Я крепко сжимаю ноги, несмотря на покалывание, несмотря на то, что каждая нелогичная мысль в голове побуждает меня отпустить.
Но я не могу.
Не тогда, когда я чувствую пульсации тьмы, исходящей от него. Той самой тьмы, с которой я боролась до последнего, чтобы оставить все позади.
Думаю, я всегда чувствовала это в нем, даже в ту ночь в Джерси, но тогда это было нормально, потому что это было на одну ночь, и я по глупости размышляла, что больше его не увижу.