Стук. Стук. Маленькая тень пробежала за мокрой, полупрозрачной шторкой передо мной.
Старик Дабирий.
Босоногий Дабирий с высушенным годами лицом оступился, и чуть было не полетел вниз. На его помятом лбу, выступил пот, и лучи полной луны крошечными лампочками отражались в прозрачных каплях. По склизким обросшим мхом камням старого моста ему пришлось идти очень медленно. Его дряблые, столетние руки потрясывались от напряжения, от чего в животе кишки скручивались в узел. Преодолев короткий мост, Дабирий подобрался к самому краю утеса и положил на широкий камень корзину, где разглядывая цветные сны, Атуцио свернулся клубочком. Улыбаясь, Дабирий опустил голову, так что белая, истрепанная борода коснулась нежной кожи младенца Атуцио. Малыш заворочался, и взгляд старика на мгновение затвердел. Ударом ноги Дабирий отправил плетенную корзину в бездну, где шумела холодная, неспокойная река.
Когда старик вернулся в поселок, его хижина съеденная огнем развалилась на части. Всадники настигали сонных горцев, сбивая мощными ударами мечей. Люди не поверили сну, насмехаясь над предсказанием Дабирия. Грязная, кривая стрела проткнула живот Дабирия насквозь и упав на бок он видел в свои последние мгновения, как чужаки поедали его соплеменников живыми. И только корзина с живым малышом Атуцио продолжала плыть вниз по течению.