Шум и возня привлекли внимание солдат. Они стали стягиваться со всех сторон, окружая айтману и ее пассажиров. Все больше и больше.
– Сейчас они навалятся скопом, и наша вылазка накроется медным тазом, – скептически отметил Белый, поудобнее перехватив меч.
Солдаты подступали; толпа пропускала их, понимая, что назревает конфликт, от которого лучше держаться подальше. Сверкнули на солнце белые шлемы. Далеко – на другом конце площади – полыхнул костер, и золотые блики сменились кроваво-алыми.
– Много их, – сокрушался Белый.
– Мы дадим бой, сколько бы ни было врагов! – стиснул зубы Эйб.
– Конечно, дадим, но вот толку с того? Все равно задавят числом и к костру не пропустят…
Солдат становилось все больше. К пехотинцам прибавилось несколько всадников на длинноногих лошадях в светлой кожаной броне. Все они были настроены крайне серьезно.
– Черт! Как их много! – Белый толкнул Эйба в бок. – Я возьму их на себя, а ты двигай к костру.
Его голос звучал глухо и отрешенно. Эйб прекрасно понимал почему – огонь уже пылал вовсю, надежд на спасение не осталось… Но они друг друга поняли.
Если не можешь спасти – отомсти!
Месть…
Когда солдаты окружили айтману, по толпе прокатилась новая волна ропота. Что-то приближалось, как волнорез, разбивало людскую толчею надвое. Спустя миг из-за предусмотрительно раздавшихся в стороны спин выступили белые кони…
– А ну, прочь! Разошлись все, живо! Дорогу генеральской дочери!
Белый и Хоуп удивленно уставились на прибывшую процессию, а Эйб выругался и свирепо заскрипел зубами.
– Только ее тут не хватало…
К айтмане подъехало несколько всадников в золотом и синем. Солдаты занервничали – вновь прибывшие были явно не из их компании. Что-то назревало.
Следом за красивой охраной появилась знакомая колесница. Ее хозяйка жестом велела своей страже оттеснить царских солдат.
– Амбис? – Хоуп удивленно приподняла брови, рассматривая старую знакомую, явившуюся столь некстати. Или кстати? – Что ты тут делаешь?
– Пытаюсь помочь вам свершить задуманное. – Амбис гордо стояла на своей колеснице, крепко сжимая поводья, чтобы сдержать волнующихся коней. Ее волосы развивались на ветру, а пальцы правой руки привычно сжимали древко секиры. – Я не знаю, что произошло, и почему Алсу казнят, но я не собираюсь мириться с этим.
– Не знал, что вы с ней подруги, – скептически подметил Эйб.
– Может, и не подруги. Но там, в заброшенном городе, мы пересмотрели свои взгляды по отношению друг к другу, – строгое лицо Амбис осталось непроницаемым. – Вот так. Поэтому, если хочешь сделать что-то полезное, советую забыть о наших с тобой разногласиях, братец, – Амбис поставила колесницу вплотную к айтмане и выбралась из нее. – Нам придется дать бой царским воинам. Моя гвардия верна лишь мне и моему отцу, так что шанс потянуть время есть. Эйб, пробивайся к костру, я прикрою! И вот еще, – она сняла с запястья один из десятка тонких светящихся браслетов и передала брату. – Надень. Пока оставшиеся браслеты на моей руке будут светиться белым, я буду знать, что ты жив. Иди…