Потом, не дав опомниться, охотник настойчиво потянул ее обратно в дупло. Там, привалившись спиной к стене, крепко сжал запястье зверолюдки и, заглянув в глаза, медленно произнес:
– Сейчас мне придется сделать с тобой кое-что неприятное. Будет больно, но это для твоего же блага.
– Что ты собрался делать со мной? – Дина напряглась, потянула руку к себе, но захват Киллджо оказался стальным. После увиденного внизу, у несчастной девушки в голове созрела лишь одна догадка…
– Ты мне доверяешь? – настойчивый голос охотника надорвал ход панических мыслей.
– Да, – собрав в кулак уверенность, ответила Дина и вся натянулась, словно готовый к выстрелу лук, наблюдая, как свободной рукой охотник снимает с бедра незаметный доселе нож. – Так что ты собрался делать? – повторила в последней надежде.
– Убирать тебя со сканеров, – прозвучало в ответ.
– Срежешь татуировку-штрихкод? Уф! – облегченно выдохнула зверолюдка и доверчиво развернулась к Киллджо спиной. – А я-то думала!
– И чего ты там думала?
Пальцы охотника коснулись Дининого загривка, настойчиво помяли кожу, потом потерли татуировку.
– Да так, ничего… насмотрелась тут на всяких…
– Так я ведь сразу сказал, что будет больно, а не приятно, – отозвался Киллджо, прикладывая холодное лезвие к смуглой коже собеседницы. На миг он застыл, а потом, проанализировав свои собственные, сказанные ранее слова, поинтересовался. – Ты что, еще девочка? – Дина промолчала. Охотник, сообразив, видимо, что тема развития не получит, перевел разговор в другое русло. – Штрихкод снимать придется медленно – под ним тонкие проводки, которые нельзя разрывать. Это защита, чтобы особо хитрые участники не срезали татуировки. Разорвешь проводок – дисквалификация, и за тобой уже едет силовой отряд, чтобы выкинуть тебя с полигона без оплаты контракта.
– А если не рвать? – с надеждой спросила Дина.
– Если аккуратно, то татуировка пофонит некоторое время, а потом просигнализирует о твоей смерти.
– Значит, так убийства идут в зачет?
– Так.
– А Майло, выходит, записали на мой счет?
– Так и есть.
Откровение оказалось крайне неприятным, слишком цинично оно выглядело – убила за деньги.
– Если Сальвареса записали на меня, зачем ты предложил его голову Сайскингу?
– У нас свои фишки, свои долги и договоры – можем «перебивать» добычу с одного на другого.
– Понятно, – хмуро откликнулась Дина, не в силах избавиться от неприятных чувств. Она ведь защищалась, боролась за себя, за свою честь, душу, свободу… а по факту выходит, просто лишних денег к контракту заработала?
– И что же, выходит, меня «убьешь» ты? – осторожно поинтересовалась у Киллджо.