И снова я куда-то еду. Ферр и Феликс пытались раскрутить меня на разговоры, но я величественно их проигнорировала и теперь кемарю, положив голову на спину соседа. Сквозь сон доносятся обрывки их разговора, но быстро уплывают в бездну.
— Приехали, Ива, — повернув голову, произносит Феликс.
Я открываю глаза. Казалось бы, сейчас день, но кроны деревьев настолько плотно сплетены друг с другом, что солнце практически не попадает в чащу. Вокруг горят множество огоньков. Приглядевшись, понимаю, что они чем-то напоминают наши лампочки, только в прозрачном стекле плавают мерцающие камушки. А дома… Они везде: и на земле, и на деревьях. Маленькие, сбитые или врастающие в толстые стволы. Между ними тянутся километры подвесных мостов, всюду стелются канатные лестницы.
Как мужчины, так и женщины, носят пестрые штаны и рубашки, перевязанные поясом. Диковинные узоры на одежде, волосы у всех длинные и распущенные. Эти люди выглядят беззаботными и свободными. Резкий контраст с поселенцами Пустоши бросается в глаза.
— Вы будете жить здесь, — Феликс указывает на небольшой сбитый домик, у которого нас ждут, чуть приобнявшись, пожилые хозяева.
— Спасибо, — вымученно говорю я и улыбаюсь паре.
Забираю Ферра, осторожно спрыгиваю с лошади и иду к хозяевам. Под босыми ногами мягкий ковер из листьев и пихтовых иголок, от домика веет приветливым теплом.
— Бедненькая, совсем замученная! — нараспев, с жалостью говорит женщина и, оторвавшись от мужа, идет мне навстречу. Берет меня под руку и ведет дом.
Там мне дают огромный таз теплой воды, куда хозяйка капает несколько капель чего-то ароматного. Спустя полчаса проведя нехитрые манипуляции и выпив лишь стакан молока, я падаю на жесткую соломенную кровать и отключаюсь.
***
Открываю глаза, чувствую себя отдохнувшей и потому счастливой. В комнате слабо мерцают местные «лампочки» под потолком; Ферр, свернувшись клубочком, тихо дремлет возле моей головы. За окном темно. Это же сколько я проспала?
Потянувшись, встаю. В тусклом зеркале поправляю волосы и вытаскиваю из них несколько соломинок, надеваю верхнее платье. Конечно, мне роднее местный костюм, но вряд ли в них ходят везде: мои спасители были одеты в обтягивающие штаны, рубашки, кожаные жилеты и куртки для наибольшего удобства и наименьшей примечательности.
Найти кухню не составляет труда: там сконцентрирован вкуснейший аромат пирожков и мяса.
Захожу туда. Хозяйка возится у печи, виртуозно справляясь с тремя кастрюлями, в которых что-то булькает. Тяжелый дубовый стол в муке, на нем раскатано тесто, в тазу — мясная начинка с луком.