Я решил пойти в секцию бокса, чтобы меня наконец научили квалифицированно боксировать. Три года в областной школе бокса развеяли все мои иллюзии о самом себе, дали понять, где я нахожусь с точки зрения способности постоять за себя. Они также научили меня систематической и регулярной работе.
Тренировки шли по два часа три раза в неделю, и на выходных проводились клубные соревнования. Я с большим трудом выдерживал тренировки, проигрывал почти все спарринги и все внутренние соревнования, к своему разочарованию обнаружив, что способностей у меня практически нет. Я узнал, как долго длятся две минуты и как изматывают всего два раунда. Как сложно противостоять опытным и талантливым боксерам и как важна общая физическая подготовка. Я узнал о себе, что я очень медленно учусь и еще медленнее развиваюсь как боксер. Я боксировал как в тумане, истекая потом и напрягая изо всех сил мышцы и мозги. У меня был очень слабый удар, который можно было пропустить безо всякого ущерба, и совсем плохо с чувством дистанции. Я был безнадежен, но продолжал тренировки, хотя нередко уходил после них со звоном в голове от пропущенных ударов.
Лишь на третий год я кое-чему все-таки научился. И тренер стал привлекать меня к «обкатке» новичков, чтобы с самого начала разбивать их иллюзии и ставить перед выбором, продолжать ли дальше. Меня самого на первой же тренировке поставили с чемпионом области, от ударов которого у меня летели искры из глаз, а голова гудела как колокол. Но я держал удар и продолжал лезть напролом. Тогда тренер поставил меня на раунд с зашедшим в гости чемпионом России в моем весе. Искры превратились в молнии, а удары соперника были хлесткими и жгуче болезненными. Я был совершенно дезориентирован и не понимал, откуда возникал передо мной противник со своими острыми как игла ударами, тогда как я не «приземлил» на нем ни одного. Не знаю, о чем думал мой тренер, но если я пришел на первую тренировку на разведку, то после этих боев я решил остаться. С чемпионом области я разобрался примерно через полтора года – не на соревнованиях, но практически забил его в спарринге. А вот чемпион России так и остался для меня совершенно недосягаемым.
Чемпионом по боксу я не стал, но отбил у чужака охоту выяснять со мной отношения. За три года я завел много друзей в новой школе, меня уважали за умственные способности. Но была пара случаев, когда навыки бокса пригодились. В новогоднюю ночь меня окружили прямо перед моим домом четыре рослых подростка и, обнаружив, что я кореец, прижали к стене и стали избивать. Глубинный национализм проявлялся в частых конфликтах между корейцами и «русскими» – всеми, кто не корейцы. А жил я не в своем районе и часто подвергался нападкам местных хулиганов. Боксерские уклоны, блоки и нырки тогда позволили мне вырваться из этого капкана с разорванной верхней губой, но с целыми зубами, нетронутым носом и без сотрясения мозга.