— Осторожнее.
— Не делайте вид, что вам не все равно.
— Мне определенно не все равно. Мне нравится, как ты танцуешь.
Если бы можно было его повторно пнуть, я бы пнула, сейчас же просто отняла локоть и поспешно села во флайс, дверцы которого не поднимались вверх, как у большинства современных машин, а раскрывались, как пасть дракона вправо и влево. Дракона, желающего меня сожрать.
Чтоб он подавился!
И он, и все его драконы: и тот, что пониже, и тот, который просто машина. Внутри пахло им — истинно мужским парфюмом, горьковато-острым, как крепкий тоньяс с кофейными нотками, кожаным салоном и роскошной жизнью. Сиденья располагались напротив друг друга — по два, и стоило Вайдхэну опуститься рядом со мной, как я перепрыгнула на противоположное по диагонали.
Следом во флайс заглянул один из вальцгардов и протянул мне плащ:
— Риам Этроу, это ваше.
— Он ей не нужен. — Вайдхэн забрал мой плащ и сбросил на соседнее сиденье, откуда я только что убежала. Коснулся вмонтированной в подлокотник панели и посмотрел на меня в упор. — Иначе бы ты его постоянно не забывала.
Я посмотрела на свой родной плащик, потом перевела взгляд на иртхана.
— Объясните про пламя.
— Что именно?
— Каким образом вы сделали вывод, что я откликаюсь на ваше пламя.
Дверцы уже давно закрылись, перегородка, отделяющая нас от водителя поднялась.
— Тебя это не касается.
— А что меня касается? В какой позе вы будете меня трахать?
— Любишь грубить, Аврора?
— Учусь разговаривать на вашем языке. Не считая того, что вы меня похитили…
— Ты пошла со мной добровольно.
Я глубоко вздохнула, досчитала до десяти. Не помогло.
— Да! Я пошла, потому что вы перекрыли весь ресторан. Потому что люди из-за меня могут лишиться работы, остаться без заработка. Но вам ведь плевать на такие мелочи, верно? Равно как и на то, что я не сидела бы здесь, если бы вы не были правителем Раграна, просто и откровенно злоупотребляющим своими полномочиями!
— Полномочия — ограниченные права, в своде законов Раграна прописано, что правящий не ограничен в своей власти и может принимать любые сколь угодно выгодные ему решения единолично. К тому же, зачем нужна власть, если ей не пользоваться?
— Не боитесь ее лишиться?
— Не боюсь. Любого, у кого есть страхи и слабости, можно зацепить или прижать. У меня нет ни страхов, ни слабостей, а величайшую в мире силу — власть, слабостью делают только идиоты или те, кто ее не достоин.
— Считаете себя достойным?
— И миллиард рагранцев тоже.
— Вы просто не предлагали им стать вашими любовницами.
— На всех меня не хватит.
— Какая жалость!