И попыталась найти крепость среди низеньких домов под снежными шапками. Из строений тут был только тот самый общий барак для командиров, святилище да пара пыхающих дымоходом изб.
— Вот и я говорю — никуда не годится, — по-своему рассудил смотритель. — Вы уж там поговорите с господином, как вы это умеете, — он запнулся, воровато огляделся. — Как-нибудь убедительно, чтобы Пронею жалование вдвое увеличили, а я уж позабочусь тут, чтобы Юна Горст стала ещё популярнее.
— Куда уж популярнее, — сорвалось с языка, хотя ответ вышел неразумный.
Надо было ответить что-то про господина Демиурга, ведь речь шла именно о нём. Только вот насколько смотритель был с ним знаком? Знал ли о существовании? Демиург лично ему платил, или Проней, как и все, просто верил в легенду о великом создателе Ордене Крона? Согласится, отказаться или промолчать?
— Лапы-то убери, ловчила ты языкатый, — вовремя пришёл на помощь Тать. — Я с тебя глаз не спускаю, ясно? Ты кормить нас будешь или водичкой попоил — и хватит?
— А как же! — снова деловито зашаркал довольный собой Проней. Подошёл к новой избе, постучал валенками о порог. — Пожалуйте сюда, в тепло и гостеприютие Гриффорда!
Уговаривать меня не пришлось — я резво юркнула в открытую дверь, подальше от восторженно-любопытных взглядов. Всё-таки Демиург постарался на славу, и Юна Горст на Гриффорде оказалась чем-то вроде святилища Крона — того и гляди, начнут кланяться и возносить молитвы.
В тепле и гостеприютии избы оказалось довольно людно. Настолько, что меня даже не сразу заметили, и я успела спокойно оглядеться. Обстановка была простой, но опрятной. Стены прикрывались узорчатыми одеялами, стылый пол устилали ковры, люстра и канделябры прекрасно высвечивали собравшихся десятком новых свечей.
Грубый, но добротный стол стоял ровно посередине и вместо скатерти укрывался картой, над которой сейчас склонились четверо — мы явно явились в разгар собрания или военного совета.
В двоих я сразу же признала тех самых командиров, встречавших меня у ворот. И устыдилась, поскольку имен в суматохе не запомнила, да и внешне мужчины были подстать друг другу — невысокие, коренастые, с лицами, лишёнными всякого выражения, привыкшими скрывать чувства. Даже сейчас на них застыли равнодушные мины, словно предстоящая война никак не волновала военачальников Ордена.
Третий человек походил на старика и на юнца одновременно — мужчина как будто был без возраста, сутулый и остроносый. Он обгладывал утиное крыло и то и дело тыкал жирными пальцами в край карты, с упрямством что-то доказывая.