— Договорились, — согласилась я.
— Скоро церемония закончится, — Каас кивнул на большой зелёный купол церемониального зала, — и студенты начнут выходить. Если не хочешь продолжать купаться в лучах своей новой славы, тебе лучше спрятаться на пару часов где-нибудь в академии. Пойдём, я тебя провожу.
— Это не обязательно, — мы двинулись по направлению к ступенькам. — Ещё же не темно.
— Разве мне нужна темнота, чтобы проводить хорошенькую девушку? — подмигнул Каас.
Раньше меня никто не называл хорошенькой, и я смутилась. Вспомнились утренние торопливые сборы и вопрос Сирены про сырую картошку. Вообще, я не знала, как вести такие беседы с парнями, поэтому насупилась и уставилась себе под ноги. Но вдруг появился ещё один вопрос, который меня волновал и на который Каас наверняка мог ответить.
— А что будет с той студенткой, Вандой Ностра? — спросила я.
— У неё редчайший дар прорицания, — охотно ответил Каас. — Таких магов не рождалось уже очень давно. Её сознание и магическая память чрезвычайно хрупкие. Порой она не понимает, в каком времени сейчас находится. Если она не сможет контролировать пророчества, они сведут её с ума. В академии ей делать нечего, она уедет в Лангсорд.
— В столицу? — я округлила глаза.
— Да. В Претории есть человек, способный её обучить. Пока ещё не поздно.
— Не поздно для неё? Она мне показалась слегка… ненормальной, — я вспомнила вчерашний завтрак. — Может, она уже сошла с ума?
— Не поздно для них обоих, — пояснил Каас, поднимаясь по каменным ступеням. — Ванда Ностра что-то говорила тебе?
— Ничего особенного, — я пожала плечами. — Перепутала нас с Сиреной. Ещё сказала, чтобы я смеялась в лицо опасности. Это мой девиз с детства.
Лестница сузилась, заставляя нас придвинуться ближе друг к другу, и я почувствовала знакомый пряный запах сушёных фруктов. В этот раз он неожиданно мне понравился — так пахнет одинокий костёр в осеннем саду. Иверийские короны бликовали на форме стязателя, придавали его внешности строгость и внушали трепет перед величием Квертинда.
— Значит, ты смелая девушка, — похвалил мой новый знакомый. — Пророчества трудно толковать и самим прорицателям, даже самым опытным из них. Они совершенно случайны, и контролировать их невозможно.
— А их много, прорицателей?
— Очень мало. — Стязатель откинул ладонью волосы, которые падали ему на глаза. — В основном, они погибают, будучи еще молодыми. Начинают мычать, ходить под себя и, в конце концов, заканчивают жизнь самоубийством.
— Незавидная склонность, — рассудила я, вспоминая фиолетовую вспышку. — Но она хотя бы… хотя бы есть.