— Они тебя позвали.
— Еще бы не позвали, – она тащит меня в сторону столиков, – молись, чтобы эта история не вышла за пределы ресторана, иначе тебе не поздоровится.
Я не отношусь к этим запугиваниям всерьез. То есть понимаю, что меня, скорее всего, уволят, но этим наверняка и ограничится. Если бы я знала в тот момент, насколько ошибалась.
Мы замираем у столика, где все еще стоит этот злосчастный поднос с едой. Он выглядит рядом с этими людьми так нелепо, словно каким-то странным образом прилетел из космоса и сам не рад тут находиться, да не знает, как убраться восвояси. Вдруг приходит мысль: ты выглядишь рядом с ними точно так же, Настя. Как на той злополучной вечеринке в отеле, когда двое пьяных парней насмехались, указывая твое место.
Люба подталкивает меня в бок, и я, быстро схватив поднос, прижимаю его к себе, пока девушка рассыпается в извинениях и предлагает кучу способов загладить вину.
— Безусловно, мы возместим вам стоимость платья, – заканчивает она, чем вызывает нервный смешок.
— И кто будет возмещать? Эта неумеха? Да вы знаете, сколько стоит мое платье? – девушка называет цифру, и я тут же слышу звяканье тарелок на подносе, руки начинают дрожать.
Я вжимаю его под грудь почти до боли, а сама лихорадочно высчитываю: сколько же мне придется тут работать за ползарплаты, пока я расплачусь за испорченное платье? И на что мы с Андрюшкой будем жить?
— Мы что-нибудь придумаем, – Люба улыбается без остановки, словно у нее заело челюсть, но улыбка выходит неестественной.
Я даже не пытаюсь что-то изображать, последние силы уходят на этот чертов поднос, который уже натер мне под грудью красную полосу, по крайней мере, по ощущениям.
Смотрю вниз, стараясь не поднимать глаз, разглядываю кусок мяса, вокруг которого рассыпан зеленый горошек, а сверху лежит зеленый листик с капельками соуса, разлитого по тарелке и попавшего на него. Не к месту вспоминаю, что ела только перед сменой, и сглатываю. Они наверняка откажутся от ужина, ну или потребуют приготовить заново, а за этот тоже придется заплатить мне? Господи, проще сразу пойти и продать почку.
Я даже толком не слышу, чем заканчивается разговор, только когда Люба толкает меня, послушно иду в сторону кухни. Там грохаю на стол поднос, а она говорит:
— Ну что, Любимова, довольна собой?
Я молчу, на такой дурацкий вопрос ответить нечего. Чем я могу быть довольна?
— Короче, собирай манатки и вали.
— А зарплата? – все же смотрю на нее. Люба в удивлении вздергивает брови.
— Зарплата? Твоя зарплата пойдет на возмещение их ужина за счет заведения. Радуйся, что только этим отделалась.