— Ну есть, – говорю осторожно, не понимая, куда клонит подруга.
— Позвони и скажи, что хочешь знать хотя бы примерно, что планируется и все в этом духе.
— А если...
— Никаких если, прояви твердость.
— Ты же знаешь, я не из таких.
— Знаю, – качает она головой. – Ладно, действуй, как считаешь нужным, только прошу: не дай им задурить тебе голову. Если что – звони мне, я всегда поддержу и подскажу, что делать. Если возникнут какие-то сомнения.
Появляется желание прямо сейчас взять и вывалить на подругу все свои чувства, рассказать о том, как меня тянет к Демьяну, как мне чудится порой, что и он что-то испытывает, как его мать мне ставила ультиматумы, и как... как мне больно от того, что случилось сегодня, когда я безоговорочно проиграла этой Дарине, не пойми откуда взявшейся.
Но я молчу. Потому что понимаю: легче мне не станет. Попрощавшись с подругой, поднимаюсь в квартиру с сыном. Демьяна дома нет. Не появляется он и к ночи, а когда я ложусь спать ближе к двенадцати, понимаю: он не придет ночевать вообще.
Демьян
Я чего угодно ожидал от этого благотворительного обеда, но только не такого. Такого я вообще не ожидал в принципе никогда. Был уверен: Дарина не вернется в наш небольшой южный городок ни за что на свете. Даже если в России объявится, то осядет в Питере или Москве. А она вот тут, так близко, что можно коснуться рукой. Она и коснулась, когда бесцеремонно сунула мне визитку.
Потираю лицо рукой, пялясь в окно автомобиля, стою на парковке бара Темыча и не знаю, идти или нет. Домой просто не могу, там Настя. Она, конечно, вопросов не задавала, но явно о многом догадалась. Потому что я вел себя, как придурочный малолетка, которому улыбнулась самая красивая девчонка школы.
Но просто ее приезд – это реально нечто из ряда вон выходящее. Дарина, Дарина...
Все-таки иду в бар, заняв свободный вип, заказываю бутылку виски, пока ее жду, появляется друг.
— Какие люди, – разводит руки в приветствии, – а я думал, ты до конца счастливой семейной жизни не посетишь наше порочное заведение.
— Дарина вернулась, – говорю просто, Темыч даже рот открывает. Впервые, кажется, не находит, что сказать. Падая рядом на диван, размышляет, глядя перед собой.
— Надолго? – задает вопрос. Пожимаю плечами.
— Говорит, да. Намекала, что хочет встретиться.
— А ты что?
— А я ничего. Вот сижу тут и жду виски.
— Думаешь, она хочет вернуться?
— Я ничего не думаю, просто не знаю, что думать.
Стучится официантка, быстро поставив бокал с бутылкой, удаляется.
— Ну у тебя же свадьба пела и плясала, дети, былая любовь, не можешь же ты все послать? – резонно замечает друг, распечатывая бутылку.