– Извини, всё время забываю от этом. Особенно когда я не в школе, – я уселась за стол и накинулась на салат. Есть хотелось дико!
– Что сказал мистер Ли? – поинтересовался Чед, ковыряя свою еду.
– Ничего, как всегда. Только запугал в своей обычной манере. Неужели Портера не замучили постоянные жалобы от девчонок? Ему давно пора взять в штат милую женщину гинеколога. Всем бы от этого стало лучше.
– Бюджет нерезиновый, – процитировал друг шефа.
– Да-да! – отмахнулась я. – Ты лучше скажи, чем таким все были заняты, пока меня не было? Неужели так сложно было заглянуть в моё дело раньше?
– Пенни подстрелили, – буднично сообщил Чед.
– Что? – я поперхнулась кофе. Пенни была очень милой девушкой, одним из немногих полевых агентов, с которыми мы поддерживали контакт в обычной жизни. – Боже, когда? Почему мне никто не сказал? Мы же разговаривали каждый день!
– Она работала переводчиком у одного бизнесмена. И тот взял её на деловую встречу с покупателем. Им оказался Луи Монцони, довольно известный торговец оружием из Италии. В переговорах что-то пошло не так. Случилась перестрелка. Её ранили. А дальше у всех паника, потому что они были в Европе. И оперативно вытащить её оттуда у нас не получалось. А местные контакты оказались не готовы к таким форс-мажорам.
– Она жива? – у меня сердце ушло в пятки. Вот тебе и непыльная работёнка переводчиком.
– Да. Но работать у нас больше не сможет. Ей пришлось сделать переливание крови. Много крови. Были задеты какие-то жизненно важные органы. Короче, говорят, уровень ваших дурацких метаморфинов снизился до критической величины. Хорошо хоть блокатор подействовал.
– Но у нас же на этот случай свой банк крови. С её собственной или нашей, на худой конец. Чтоб метаморфины оставались в норме.
– Я же говорю, дело было в Италии. В местной больнице. Ждать было некогда. Не оставлять же её умирать.
– Кошмар! – я побледнела и закрыла лицо руками. Это ведь и правда кошмар. Пенни никогда не работала на опасных контрактах, потому что была одним из самых небоеспособных агентов. И так попасть!
– Так что прости, что руки до тебя не дошли. Нам позвонили как раз через пару дней после твоего отъезда. Тут весь офис на ушах стоял. Она позвонила Калебу из кармана, когда поняла, что встреча идёт не по плану. И он всё слышал. И как она стонала, и как едва слышно успела адрес назвать. Он теперь ходит к психологу. И тоже пока вне обоймы.
Я покачала головой, не веря своим ушам. Калеб – куратор Пенни. И парню всего двадцать лет. И ничего удивительного, что ему теперь предстоит долгое время ходить к психологу. Слышать, как умирает твой подопечный – не входит в предел мечтаний любого возраста.