Ее пальцы дрожали, когда она развязывала узел на талии. Изящно изогнувшись, она стянула его с тела, взяла шелк в руку и позволила ему растечься на полу. Торп никогда до конца не примет то, насколько Калли прекрасна, и внутреннюю реакцию, которую она вызывает у него каждый раз, когда он приближается к ней.
Калли медленно раздвинула бедра. Его сердце сжалось. Строго говоря, он должен уйти и оставить ее нетронутой, пока она официально не разорвет отношения с Шоном. Касаться чужой сабы не этично. Тот факт, что он подозревал Киркпатрика во лжи, не имел отношения к делу. Торп понял, что, возможно, он убеждает себя, что это смягчающие обстоятельства, потому что он так сильно хочет Калли. Но он не мог заставить себя волноваться об этом. Вероятно, это был его последний шанс убедить ее остаться. Если ему придется рискнуть своей репутацией в сообществе БДСМ, чтобы защитить ее от человека, который может ее убить или запереть в тюрьме, пусть будет так.
Ее обнаженная киска блестела перед ним, розовая, опухшая и дразнящая. Даже если бы Калли осталась в «Доминионе», эта возможность, вероятно, не представилась бы снова. Если бы она не была с Киркпатриком, она была бы с кем-то еще. Калли не собиралась проводить свою жизнь в одиночестве, и он не должен наказывать ее из-за того, что сам смирился с одиночеством.
Торп отказался бы принять это от нее сейчас, но он с удовольствием бы сам отдал всё.
Он опустился на кровать между ее ног. Она неотрывно смотрела на него, но он услышал ее вздох. Когда он накрыл ее бедро рукой, она вздрогнула. Затем Торп взял ее другое бедро в руку и притянул ее ближе, чтобы киска оказалась прямо напротив его губ.
– Торп, ты сказал…
– Я предложил, – исправил он, – ты не диктуешь условия, Калли.
– Я знаю, – она дрожала под его руками.
– Это проблема, дорогая?
Калли согнула колени, корчась, беспокойно подняла бедра.
– Ты делаешь мне больно.
Торп не мог не улыбнуться.
– Ты делаешь со мной то же самое. Расслабься.
– Конечно.
– Всегда поперёк, – упрекнул он ее. Но это было частью ее очарования.
Пока она не успела ответить, он зарылся ртом в ее киску и начал ласкать Калли так сильно, как мог. Он мечтал о ней. Аромат любимой женщины заставлял его желать ласкать её бесконечно долго из дня в день, целую вечность. Но тот момент, когда он коснулся ее языком, был словно наслаждение деликатесом, который он бесконечно хотел. Как сама Калли, ее киска была сладкой, терпкой и мягкой... лишь с каким-то намеком на что-то, что он не встречал ни у одной женщины. И сомневался, что еще встретит.