Они оба знали, что он никогда не пообещает ничего подобного. Более того, для Алекса она не была даже увлечением, только желанной игрушкой, которую он жаждал получить.
– По-моему, слишком все усложняешь, – ответил он, не желая себе признаваться в ее правоте.
– Нет. Твой уклончивый ответ я понимаю и принимаю как должное. Будет справедливо, если ты поступишь так же.
Кира была уверена, что они все сказали друг другу, и пошла к выходу. Странно, но она испытывала при этом непонятное ноющее чувство утраты и сожаления.
– Я готов попробовать, – услышала она вслед и замерла.
Может, ослышалась или неправильно его поняла. Будто читая ее мысли, он повторил:
– Ты победила. Говори свои условия. Я слишком сильно тебя хочу, чтобы сдаться.
Девушке не понравился ни тон, которым он это произнес, ни смысл его слов. Это прозвучало обидно. Она медленно повернулась к нему. Он так и сидел на месте, напряженно изучая ее лицо.
Кира часто в своей жизни принимала важные решения, которые касались крупных бизнес-проектов. Всегда за этим стояла огромная ответственность и риск. Она обладала потрясающей интуицией, которая всегда подсказывала, как поступить в той или иной ситуации. И сейчас ее предчувствие предостерегало не рисковать, не соглашаться и уйти. Точно так же, как и в день, когда она согласилась стать его секретаршей. Но она стояла на месте, будто примерзла. Молча боролась с желанием уйти и надеждой испытать судьбу. Ведь и Кира хотела того же, что и Алекс. Никто ничем не рисковал. Возможно, она слишком утрирует.
– Тогда приглашаю тебя на деловой ужин, за которым обсудим условия, – произнес он, читая ее сомнения.
– Но я ведь не согласилась.
– Тогда почему не уходишь? – Алекс чувствовал, что она уже согласилась. – Я пришлю за тобой машину.
Кира ушла с чувством поражения и пугающего, давящего будущего. Но больше всего она боялась себя. Неужели снова наступит на те же грабли и даст поиграть собой, как красивой куклой? Для таких мужчин, как Алекс, женщины были лишь игрушками. Что же касается ее самой, то просто не могла отказать снова почувствовать его объятия.
Кира дрожащими руками надевала сережки и всматривалась в свое отражение в зеркале, спрашивая себя: «Почему я согласилась, зачем все это?» Она знала, чем все закончится, и пыталась справиться с приступом паники. Слишком поздно отступать. Похоже, этот служебный роман станет апогеем ее любовных страданий. Возможно, после этого ее сердце наконец-то перестанет мучаться всякий раз, когда мужчина, добившись ее тела, безжалостно растопчет чувства.