– Не выдумывай, – недовольно буркнул демон. – Я пообещал тебе защиту. Значит, выполню свое слово.
– Значит, я для тебя только данное тобой слово? Просто обещание, не больше? – прошелестела я почти не слышно, подходя к окну.
Боль впивалась в сердце занозой. Сложно ощущать себя игрушкой… Когда сам уже придумал себе чуточку больше. Сложно, когда тебя прячут. От ребенка. Не гордятся, наоборот…
«Тебе никогда не быть женой, Рута! Лишь любовницей… Ты слишком мягкая по характеру. Слишком влюбчивая. Тобой лишь будут пользоваться, на таких, как ты, не женятся! От таких, как ты, не хотят детей! Ты никому не нужна кроме меня, Рута… Ты моя – до самого конца!» – мороз прошел по коже от старых воспоминаний. От металлического маминого голоса, предрекающего мне будущее. Неужели она и здесь окажется права?!
«Эль стыдится чертовой попаданки… – жгучая и отчаянная обида бушевала внутри, отравляла мысли. – Лучше бы я не просила второй шанс! Лучше бы сразу, с обрыва…»
– Тебе надо отдохнуть, – в голосе демона появилась непривычная мягкость.
Он подошел, приобнимая за плечи. Но я застыла, не двигаясь. Не отталкивая, но и не делая шагов вперед. Окаменев внутри. Даже взгляд стал пустым, как у куклы со стеклянными глазами.
– Поспи немного, – сказал Эль. – Прости, что запер дверь. Я был неправ. Я должен больше тебе доверять. Дурацкая воинская привычка. И вообще… Прости.
Эль не уточнил, за что. Лишь замялся, и мы оба утонули в непривычной долгой паузе. И он, понимая, что сейчас бессмысленно говорить со мной, отошел на несколько шагов.
– Спокойной ночи, Рута, – его голос прозвучал смущенно, словно Эль не знал, что говорить в такой ситуации.
– Спокойной ночи, Даниэль, – спокойно отозвалась я.
Мой голос звучал чрезвычайно ровно, механически. Двадцать с лишним лет железного самоконтроля выручили меня и здесь. Говорят, в большой семье, где много детей, мамы учатся плакать без слез – внутри себя. Я умела это делать с самого детства. Я умела задыхаться от рыданий, но держать лицо, улыбаться и даже поддерживать разговор о новых сковородках на кухню и о погоде. Но к счастью, Эль не стал испытывать мое терпение дальше и вышел из комнаты. Я прислонилась пылающим лбом о стекло и прерывисто выдохнула. Ночь мне предстояла долгая.
Эль шел по коридору и ругал себя за ту сцену, что устроил в спальне у попаданки. Зачем не сдержал эмоций, зачем выплеснул на эту нежную наивную девочку с огромными зелеными глазами? Ну, и что, что горло сжималось при одном взгляде на нее. Ну, и что, что обожгло, как огнем, когда он увидел ее сидящую у постели дочери? Так доверчиво, почти незаметно поглаживающей хрупкую ладошку девочки кончиками своих пальцев.