Доктор Бергман прочистил горло.
– Анья, персонал клиники не был замечен в подобном…
– Что вовсе не значит, что такого не может быть.
– Анья! – осадил ее доктор, мол, ну что ты несешь. Затем, однако, подумал-поразмышлял и уже спокойнее проговорил: – Хорошо, Анья, убедили. Раз вы настаиваете,…мы просмотрим камеры наблюдения.
Разговор произошел вчера. Сегодня Анья планировала узнать о результатах проверки, хотя в результатах не сомневалась: одна из камер, несомненно, запечатлела, как Рейнард Либлик отделяется от охранников, а спустя время снова к ним присоединяется.
Анья собиралась поговорить с доктором Бергманом, но выжидала время: у доктора личный прием. Потому она сидела здесь, с пользой использовала перерыв: обогащалась кислородом.
Анья потянула носом, вдыхая запах весенней свежести с нотками душистой молодой листвы. Оглядела «приусадебные» владения клиники: аккуратно подстриженные газоны, тонкие, извилистые дорожки, высокие тяжелые деревья, образующие густые фигуристые тени. Тени разбавлялись островками солнечного света. И тут заметила старичка. Того самого больного и хрупкого, которому Рейнард Либлик угрожал ножом. Он сидел в стороне напротив и словно голубь водил головой.
Анья немного подумала, а затем встала и пошла к нему.
Про старичка ей также рассказали. Звали его Тальво, но местные по-доброму называли его Тальви. Безобидный, добродушный и ранимый, он был предоставлен самому себе: ходил, куда вздумается, никого не тревожил. Все, вплоть до уборщиц, относились к нему как к члену семьи: клиника давно уже стала ему домом родным. Потому и разрешали обедать в столовой, в одном помещении с медицинским персоналом.
Анья присела рядом с ним на скамейку: говорить ничего не хотелось, она лишь желала составить компанию и поделиться своим теплом. Тальви на нее не смотрел: сидел, разглядывал собственные руки, временами поглядывая в небо, на пролетающих мимо птиц. В какой-то момент он все же «очнулся» и повернул к ней всклокоченную голову, однако взгляд не задержал: снова сосредоточился на себе.
Анья наслаждалась пением птиц, наблюдала за мелькавшими перед клиникой «белыми халатами». В таком гармоничном, расслабленном состоянии Анья провела минуты три, когда ощутила на себе пристальный взгляд. Посмотрела на Тальви – Тальви настороженно смотрела на нее. Анья улыбнулась: напугать его не хотела. Только ответной реакции не получила: старичок все сидел и молча смотрел.
Отвернулась: что ж, нет, так нет.
Она продолжила изучать округу, но через пару минут ощутила, как Тальви передвинулся ближе к ней. Теперь он сидел совсем вплотную и заглядывал Анье в глаза: морщинистое лицо открытое, взгляд как у олененка.