Не отставая от доктора Бергмана, по одному из пяти широких проходов, Анья углублялась в шумный зал. В дальнем конце, стоило войти, она приметила длинную стойку: стойку для выдачи еды. В направлении хрома они и шли: доктор Бергман увлеченно осматривая людей, тогда как Анья стараясь на них не смотреть: восхищалась необычным дизайном. Однако не заметить масляных пятен, густыми кляксами разбавлявших картину, при всем желании не могла, потому нет-нет, да отмечала скопления людей.
Очередь выстроилась у раздачи, другая у пункта сдачи грязной посуды. Кто-то ходил по рядам, искал место для посадки, коих осталось немного. Кто-то просто ходил, смотрел, кто-то переговаривался с ближайшим окружением.
– О, Магнус! – внезапно воскликнул доктор Бергман, увидев одного из своих коллег. – Анья, займите очередь, я сейчас подойду, только обговорю один вопрос.
Доктор Бергман спешно ушел, оставив Анью смотреть ему вслед. Мало того, что он планировал здесь отобедать, так еще бросил Анью одну, в компании пристальных глаз.
Анья не могла не обратить внимание, что та же самая напряженная ситуация с устремленными на нее взглядами, повторяется и здесь.
Стараясь не глазеть без надобности по сторонам, Анья направлялась к стойке раздачи, однако на затылке вырос третий глаз, и Анья против воли видела все, что творилось вокруг нее.
А творилось странное. И страшное.
Люди поглядывали отовсюду: сидя за столами справа, за столами слева, через ряд, через два, рядом с окнами…
Сперва заметила мужчину: не донеся ложку ко рту, он застыл, провожая Анью настороженно-заинтересованным взором. У женщины, с ним по соседству, и вовсе загорелись глаза, будто по проходу шел слиток золота, и это не могло Анью не напрягать.
Анья ускорила шаги, потому как такие же недобрые взгляды посыпались со всех сторон: одна пара глаз, вторая;… мужчина с сережкой в носу, молодая брюнетка с аккуратным каре, пожилая пара, – а может, и не пара, – мужчина в красной полосатой футболке…
Поднялся один, поднялся второй,… и она не сразу – далеко не сразу поняла, что происходит. Замедлила шаги, пытаясь успокоить одичавшее чутье, которое советовало бежать. И наблюдала, как один за другим, только из разных, соседних грядок вылезают головки… ни то плодов, ни то сорняков.
Анья пошла быстрее. Потому как каждый, вперив в нее взгляд, направлялся именно к ней. Из-за стола у дальнего угла, из-за стола у ближнего; того, что рядом с лимонным деревом, тем, что напротив, в параллель перегородке – люди поднимались, и люди шли.
Она уже приметила небольшое скопление из пяти-шести человек: они окружали ее. Прожигая тоскливыми, обеспокоенными взглядами, они словно к солнцу тянулись к ней и пытались схватить своими руками.