– Месяц?! И вы говорите, что это не тюрьма?
– Это пойдет вам на пользу! Может, даже научитесь ценить то, что у вас есть – жизнь и свободу. Уведите ее!
Один из стражников подхватил Ивон под руку и потащил ее по дорожке прочь от места сражения, и последнее, что она увидела – это злобный, полный радости взгляд Паулины.
«Конечно, сейчас она приложит просто все силы, чтобы очаровать короля и влезть в его постель, – с горечью подумала Ивон. – И, наверное, ей это удастся... Своего шанса она не упустит! Уже висит на руке короля, как пиявка. Неужто его слова – все ложь?! Неужели он не понимает, что семья. мать. брат – это же родные мне люди! Я не могу просто так отмахнуться от них, отречься от родства! Жанна поплатилась за свой поступок, в конце концов, а мать с Вольдемаром за что?! За бобы в огне, серьезно?»
А потом она вспомнила Валианта, и мороз пошел по ее коже. Если б он обмолвился об обмане, что задумывала Жанна, то что тогда было бы?! Как бы тогда король наказал ее?
«Почему Валиант смолчал? Испугался, что я выдам его? Да, за его дерзость король его точно велел бы казнить, наверное. И меня, разумеется, тоже. Но Валиант дорог королю, мог бы отделаться и чем-то попроще, а мне бы точно король ничего не простил. И все же Валиант смолчал.»
Железная башня, куда король велел упрятать Ивон, хоть и находилась на территории дворцового комплекса, но на деле стояла очень и очень далеко от дворца. Настолько далеко, что перепуганную и полуодетую Ивон запихали в карету, и час ей пришлось трястись в пути. Мимо проплывали великолепные сады, беседки и летние красивые небольшие домики – за любой из них можно было б отдать и все поместье матери Ивон, – а дорога все не кончалась.
Вскоре окончились стриженые лужайки и цветники, дорогу обступил хмурый лес. А небо потемнело, скрытое лапами старых сосен. Впереди замаячил огромный темный столб, упирающийся, наверное, в самые облака, налитые холодным дождем, и Ивон поняла, что это и есть Железная Башня, сокровищница короля, в которой он держал все, что было ему дорого – или что просто не хотел никому отдавать.
Во дворе башни испуганную Ивон вытащили из кареты и, ничего не объясняя, впихнули в какую-то клетку.
– Но послушайте, – пыталась воззвать к молчаливым слугам короля Ивон, – вы что, хотите меня здесь оставить? Одну? Но как же.
Ее не слушали. Один из стражей надежно запер за ней дверцу и издал какое-то долгое шипение, словно огромный змей. И тотчас отовсюду, как кобры, как змеи в брачный сезон, позвякивая металлическими звеньями, появились и поползли по земле цепи.