– Что сделает со мной король, если узнает о подмене и обмане?! – вопила девушка. Мучители подтащили ее к круглой маленькой дверке в каменной стене в конце холодного коридора, и девушка, почуяв, что путешествие закончено, задрожала всем телом и снова попыталась высвободиться. – Это никого не интересует?! Король не добр и не милосерден! Он чудовище, он зло во плоти! Он просто велит казнить меня, да и вас вместе со мной тоже! Он не простит подмены! Одумайтесь! Пока не поздно!
Но мать была неумолима.
В ее мутных карих глазах отражалось только упрямство и странное, жестокое равнодушие по отношению к дочери. Она посторонилась, чтобы дать дорогу слугам с упирающейся девушкой в руках, и лишь кратко кивнула головой на страшную дверцу, за которой таилось зло.
Так велят выкинуть на улицу ненужного щенка, сделавшего лужу на дорогом ковре.
– Я скажу ему, – из последних сил выдохнула девушка, упрямо поднимая бледное лицо к матери. – Я скажу королю о вашем обмане. Если мне суждено пройти отбор, то я назову свое имя, а не Жанны!
Эти дерзкие слова так разозлили мать, что та взревела и накинулась на девушку с кулаками. Она лупила, воя от ненависти, стараясь попасть костяшками по нежному лицу, чтобы наставить синяков побольше, лупила, трясясь от злобной радости оттого, что наказывает строптивицу. Лупила, упиваясь болью девушки. Вымещала на ней, беззащитной, какую-то свою непонятную злобу.
– Только попробуй! – выдохнула она, устав и выбившись из сил. – Только слово ему скажи, мерзавка! И тогда тебе несдобровать. Я скажу, что ты обманом проникла в Комнату Отбора. Я добьюсь, чтобы тебя четвертовали на площади! Я скажу, что ты дурное против короля задумала! Тогда ты узнаешь, насколько он недобр на самом деле! Упрямая, неблагодарная скотина!
Девушка не ответила ни слова, сломленная и избитая.
В тусклом свете фонаря безмолвный исполнитель злой воли старухи отодвинул огромный черный засов – по всему было видно, что его не вынимали из скоб уже давно, – а второй втолкнул девушку в приоткрытую дверь.
Несчастная упала на каменный пол, но почти сразу же подскочила, напуганная, озираясь по сторонам. В темноте и холодной тишине зала слышался какой-то шипящий звук, и девушка вскрикнула, прижавшись спиной к двери и пытаясь в полутьме взглядом отыскать то невидимое зло, что таилось тут.
Клубы пара поднимались с ее мокрых плеч, вырывались изо рта при каждом выдохе. Было очень холодно, и девушка дрожала не только от страха, но и еще и от пробирающей до костей стужи.
– Не бойся, дитя, – раздался из мрака нежный, как шипение кобры, голос.