– Ваше Величество, – пискнула она напугано, чувствуя, как король касается ее там, поглаживает ее лоно упругой крепкой головкой, дразнит и пугает одновременно.
– Не бойся, – его голос был хриплым и должал от нетерпения. Все его тело было напряжено, слито из жестких дрожащих мускулов. Король укрощал свою страсть, понимая, что имеет дело с невинной девушкой, и эта осторожность выматывала его, потому что ей приходилось сражаться со всепожирающей страстью. – Не бойся.
Он ухватил ее за мягкие ягодицы, удобнее устраиваю тельце девушки под собой, вильнул бедрами, точнее направляя член в ее лоно, и толкнулся – быстро, жестко, даже жестоко, – вырвав из горла девушки крик.
Она сжалась под ним в комочек, ее дрожащие колени стиснули его бока. Ивон дышала часто-часто, боясь и пошевелиться, и на миг два тела, слитые воедино, замерли.
– Я уже в тебе, – шепнул король, ласково поглаживая пылающую щеку девушки. – Уже все.
Ивон, всхлипнув, чуть расслабила трясущиеся колени. По ее коже катился пот, она боялась вздохнуть, потому что огромный член короля, казалось, наполняет ее тело так, что и пошевелиться страшно. Она привыкала к необычному ощущению совсем недолго – король, сжав ее ягодицы, снова толкнулся в ее лоно, на сей раз осторожнее, плавнее, и Ивон выдохнула свое изумление, чувствуя, как нечто в ней движется, лаская ее изнутри, растягивая ее, снова разжигая удовольствие, почти стертое первой болью.
– М-м-м, – простонала Ивон, закусывая губу, отворачивая лицо от короля, потому что внезапно ей стало оглушительно стыдно. Стыдно оттого, что он овладел ею. Стыдно оттого, что подчинил себе и наполнил удовольствием, и теперь управляет ее телом.
Удовольствие делало Ивон откровеннее. Она раскрывала губы и позволяла губам короля прихватывать в бесстыдных поцелуях свой мягкий расслабленный язык, позволяла языку короля проникать в ее рот и сама покорно его ласкала, посасывала, доставляя тем удовольствие мужчине.
Толчки в ее тело были частые, сильными, чувствительными, глубокими. Ивон уже не могла сдерживать криков. Она приникала к королю всем телом, отыскивала его губы, целовала его, будто прося поддержки, и он неизменно отвечал ей, успокаивал ее своими поцелуями.
А затем алая страсть снова укачивала ее, унося в безумие, и Ивон снова кричала, осмелившись, наконец, выплеснуть из своей души все изумление и все удовольствие.
Король овладевал ею все смелее, все полнее. Его член погружался в ее мокрое лоно все глубже, все настойчивее, и последние толчки были отмечены вскриками девушки, которой показалось, что из ее глаз полились звезды, а не слезы, а тело ее взорвалось невероятным наслаждением, которого она не испытывала никогда.