Грядущая драка в любом случае не закончится ничем хорошим. Меня ранят, убьют или отправят под суд. В обычных обстоятельствах за дуэль могли посадить лишь инициатора, второму же участнику грозил штраф, но как будет расцениваться убийство офицера в военное время, я не знал. Очевидно, по голове не погладят.
Однако в кармане, как обычно, лежала «перечница», а медальона, ограничивающего магию, при мне не было. Это значительно упрощало дело.
— Предлагаю стреляться с двадцати шагов, — заявил Гурко.
— Предпочту сабли, — сказал я.
— Я не желаю драться на саблях, — возразил Гурко.
— Но оружие выбираю я.
— А я отказываюсь. Пистолет не даст преимуществ одной из сторон.
— Бог создал людей сильными и слабыми, а револьвер сделал всех равными, — перефразировал я известное в моём мире выражение. — Что ж, разумно. Тогда с двадцати шагов.
В первом дворе мы не нашли достаточно уединённого местечка, как и во втором, и только в третьем нам улыбнулась удача. Забрели в безлюдный закоулок. С двух сторон к сумрачному небу поднимались глухие кирпичные стены, а плотно налепленные сараи скрывали нас от вездесущих окон.
— Подходящее место, — Казимиров остановился и огляделся. — Если ни у кого нет возражений, встретимся здесь. Сколько вам, сударь, понадобится времени…
Действительно, подходящее. Я сунул руку во внутренний карман сюртука.
— Вы что делаете?! — воскликнул Казимиров, увидев у меня пистолет, направленный ему в живот. Его рука метнулась к кобуре, но я нажал на спуск быстрее. Гулкий хлопок эхом разнёсся над двором. Казимиров схватился за живот.
Да ты… — Гурко потянулся к кобуре, но это всё, что он успел сделать. Два выстрела подряд — и поручик распластался на земле.
Раненый Казимиров, держась за живот, пытался достать револьвер. Следующий выстрел был направлен ему в голову, и Казимиров повалился рядом со своим сослуживцем.
Гурко зашевелился — он был ещё жив, а все четыре ствола моего пеппербокса опустели. Я убрал его в карман и вытащил из руки Казимирова револьвер.
Револьвер сильно смахивал на капсюльный Кольт Нэви образца 1851 года, только ствол был круглый без граней, и рукоятка имела несколько иную форму. Впрочем, разглядывать его времени не было. Я сделал контрольный в голову Гурко, потом — на всякий случай, Казимирову, хотя одна пуля в его башке уже сидела, и кинул оружие рядом. Револьвер мне понравился, но для скрытого ношения он не подходил.
С точки зрения закона чести, убийство это выглядело подло, но какое мне дело, если никто не узнает? Сами виноваты. Нечего лезть со своими дуэлями ко всем подряд. Даже магия не понадобилось, чтобы уложить этих дурачков.