— Я… — начала было Вероника, но Селоустьев не дал ей договорить.
— Футболистик проводил тебя недвусмысленным взглядом, — неожиданно сменил он тему.
— Что? Какой футболистик? — Она так растерялась, что не сразу сообразила, о ком идет речь.
— По фамилии Ханин, имени не знаю. Мои пустоголовые одноклассницы только о нем и трындят. Кстати, как он тебе?
Вероника даже не заметила, как оба рюкзака оказались в руках Селоустьева. Они дошли до кабинета географии, и она остановилась, намекая, что ей пора. Но психопат пристально смотрел ей в глаза в ожидании ответа.
— Никак, — наконец сказала она.
Такой ответ вполне устроил Селоустьева, его тонкие губы растянулись в усмешке.
— Это правильно, — кивнул он. — Я знал, что тупые спортсмены не в твоем вкусе. Футболом занимаются не от большого ума. Катать мяч по полю сможет даже обезьяна. А тебе по душе иные таланты. — Он замолчал, видимо, обдумывая следующую фразу. Вероника терпеливо ждала, когда эта вербальная пытка закончится. Она решила отвечать только на его прямые вопросы, а все остальное время помалкивала, чтобы беседа вдруг ненароком не затянулась. Селоустьев просканировал ее своими серо-голубыми глазами в крапинку и снова заговорил: — Твои юбки становятся короче с каждым днем. Поаккуратней с этим. Тот, чьего внимания ты пытаешься добиться, не среагирует на длину юбки. Он гораздо выше этого. А вот всякие обезьяны вроде Ханина, наоборот, не дадут тебе прохода. Вряд ли ты будешь этому рада. — Он протянул ей рюкзаки. — А теперь давай прощаться. Мне еще нужно успеть зайти в лабораторию перед уроком.
Он приблизился к ней на опасное расстояние, быстро поцеловал в щеку и удалился. Все произошло так внезапно, что Вероника так и осталась стоять посреди коридора с глазами, полными ужаса, и двумя рюкзаками в руках. Такой ее застала запыхавшаяся Зинаида.
— Каспраныч, чего стоишь, как истукан, пошли давай, это наш кабинет, — размахивая пакетом, где лежал контейнер с булочками, проорала она. — География сама себя не изучит!
***
На уроке литературы Тимур сидел с не свойственным ему глубоко озадаченным видом и размышлял. Его озадаченность была вызвана не произведением Льва Николаевича, а поведением Вероники Павловны. Ее отчество он совершенно случайно узнал во время субботника на школьном дворе. Тогда Чумакова дурниной голосила: «Пална! Па-ална!! Дуй сюда, я достала нам грабли!», зазывая свою подругу на другой конец спортивной площадки. Но та ничего не слышала из-за ветра, и Чумакова продолжала голосить, пока вся параллель не запомнила отчество Каспранской, а сама Каспранская не явилась на зов.