* * *
На второй день ближе к обеду вызвали сначала деревенского Никиту, затем Дениса. И пошло все в обратном порядке: милицейский автомобиль, наручники, отделение. Несмотря на то, что на горизонте замаячил допрос, Денис был рад перемене мест и появлению хоть какого-то разнообразия.
В отделении его отвели в кабинет, где уже сидели трое сотрудников. С одним из них, единственным в форме, он чуть было не поздоровался вначале – с такой добродушной улыбкой стоял его позавчерашний знакомый, как будто организована встреча старых друзей, но никак не начало допроса. Сейчас достанут пиво, закроют кабинет, засмеются, закурят и заговорят по душам.
Рядом с ним стоял здоровенный двухметровый детина в штатском. Лысый, с щетиной, он сразу же напомнил Денису эдаких вышибал, которые в фильмах выбивали показания из подозреваемых. Чуть поодаль от них сидел третий сотрудник, внешне не запоминавшийся ничем и, собственно, не желавший этого делать. За все время пребывания Дениса в кабинете он, наверное, только один раз поднял голову от своих бумаг.
– Ну что, как сидится, парень? – заботливо спросил лейтенант.
– Спасибо, все хорошо. Когда меня выпустят?
– А это уже от тебя зависит. Расскажешь, как все было, – пойдешь сразу же домой. Мы, собственно, и так все знаем, но лучше, чтобы ты сам нам рассказал. Это будет тебе же лучше.
«Знали бы, не расспрашивали так», – хотел сказать Ден, но промолчал.
– Ты в курсе, кстати, что у твоих друзей на берцах кровь оказалась? Уже одного этого достаточно, чтобы вас посадить, – продолжал тот. – А один из тех, кого вы избили, в больницу попал.
«Кровь на обуви?.. Бред полный. Хотя все может быть, конечно… Нет, главное, не верить ни единому слову».
Еще некоторое время к нему то обращались с провокационными вопросами, порой совершенно абсурдными, то переходили на оскорбления и прямые угрозы, а то и вовсе говорили дружеским тоном и обещали даже всяческую поддержку во время следствия. После долгих бесед у дознавателя, по всей видимости, закончилось терпение, а у Дениса – желание вообще что-то отвечать и говорить. «Молчание – золото», – опять вспомнил он.
– С такими баранами, как ты, знаешь, как надо поступать? За рога и в стойло! Ублюдок, думаешь, можешь безнаказанно избивать людей на улицах? Какой рукой пишешь? – заорал лейтенант.
– Давай правую проверим, – подал голос «вышибала», как его мысленно назвал про себя Ден.
Он подошел к задержанному, схватил того за запястье левой руки и резко вывернул ее, заставив того согнуться. Потом сам положил его правую руку на край стола.