Все свои модели Бенедикт помнил в лицо, знал их имена. Он хранил в памяти строчки восторга, которые дарил своим любимцам. Сочиняя хвалебные стихи, достиг поэтических Олимпов. Даже Архип признал волшебность таланта Бенедикта. Он предложил Бене поставить на коммерческую основу процесс написания эпитафий. Уж очень ярко и душевно выходило у друга стихотворчество. Но…Бенендикт искал истину.
Однажды, вкладывая любовное письмецо в карман брюк очередного мертвеца, Бенедикт самопроизвольно засунул руку в нагрудный карман его пиджака и…вытащил оттуда маленькую бумажку, где был написан адрес с указанием улицы и дома. “Странно…Костюм новый мы заказываем в ателье. Как там мог очутиться этот листочек? Наверно девчонки-швеи туда ее положили” – недоумевал Беня. Покрутив листочек, выкинул в мусорку.
На следующей неделе у одной дамы в оборках платья Бенедикт обнаружил маленькую записочку с тем же адреском. “Странность переходит в загадку”– подытожил модельер и сохранил бумажонку. Следующим утром он отправился в дружественное ателье, где шили последние одежды для умерших, с вопросом, чья эта записка и как она попала в убранство для усопших. Перепуганные швеи таинственно молчали. Никто ничего не знал.
Будучи гонимый неизвестностью и ранимый преданностью своему делу, Бенедикт отправился по указанному адресу, тем более что указанная улица существовала в городе. Вскоре он остановился возле искомого дома с кованой дверью и тихонько постучал. Ему открыла горничная, которая поразительно была похожа на…даму с оборками, у которой Бенедикт нашел записку. Она была в полном здравии и приветливо улыбалась. А рядом с ней стоял швейцар, который напоминал Бене кого-то. “Да это же тот джентльмен, у которого я из нагрудного кармана вытащил записку с адресом” – про себя истерически вскрикнул Бенедикт.
Пара мило улыбалась и пригласила гостя в дом. Беня, как завороженный прошлепал внутрь и обомлел – веселье и пир тут творили чудеса и участниками данного веселья являлись все известные Бене персонажи – его подопечные мертвецы, его любимчики, его иконы, которые ранее лежали на его столе в мастерской и коим он посвящал оды. А теперь они здесь гуляли и радовались жизни, танцевали и пели. Они пели те песни, которые так хотел с ними петь Беня, будучи, находясь у себя в артели.
Весь это жизнерадостный люд хором прокричал: ”Бенедикт! Мы тебя ждали! Не уходи! Милости просим на наш праздник! Праздник жизни!” Беня оглянулся на входную дверь и уверенно заключил: ”А тут действительно здорово! И я в почете! Остаюсь!”