Недели горячих ванн, в которых он расслабляет меня, чтобы трахнуть снова и снова.
И с каждой неделей тот факт, что он был мужем моей сестры, начинает исчезать и превращается в белый шум.
Каждый день мне приходится напоминать себе, что я не могу потеряться в Джонатане и что, помимо H&H, единственная причина, по которой я согласилась на сделку, это раскрытие фактов, стоящих за смертью Алисии.
Проблема в том, что я начала совсем забывать о сделке. Вначале я считала дни, но сейчас я смутно помню, что прошло около шести недель с тех пор, как я начала это путешествие.
Шесть недель открытия своего тела заново.
Шесть недель ощущений.
Шесть недель забывать о внешнем мире, когда Джонатан находится в поле зрения.
Или даже в моих мыслях.
Я вообще не думала о папе, несмотря на угрозу его условно-досрочного освобождения. И это о чем-то говорит.
Как будто Джонатан засасывает мою душу в другое измерение, отличное от того, в котором мы сейчас живем.
Прогнав его из своих мыслей, я нажимаю «Воспроизвести» и сажусь на диван напротив телевизора.
Как обычно, наступает долгое молчание, прежде чем голос Алисии заполняет мою квартиру.
— Я не была правдива с тобой о прошлом, Клэр. Ты знаешь, что у нашей мамы была связь на одну ночь с твоим отцом, но ты не знаешь, почему она это сделала. Ее муж, папа, был жестоким человеком. И если я иногда спасалась от его гнева, то мама — никогда. Вот почему она покончила с собой. Именно я нашла ее мирно спящей в своей постели, рядом с ней лежал пустой пузырек из-под таблеток. В ее завещании были указаны две конкретные вещи, одна из них — о тебе. Мне жаль, что я никогда не говорила тебе об этом раньше, но мысленно я защищала тебя. В ее завещании говорится, что она оставила все свое имущество мне. Вторым и единственным пунктом в этом списке было то, что я должна прекратить все контакты с тобой. Наша собственная мать хотела разлучить нас, Клэр, и на это была причина.
Звук затихает.
Я продолжаю смотреть на экран, будто он волшебным образом возобновит или объяснит слова Алисии.
Мама хотела разлучить нас?
Конечно, у меня никогда не было матери. Я знала, что у моей биологической матери была связь с папой на одну ночь, и как только она родила меня, она бросила меня перед порогом папиного дома и исчезла в ночи, как будто ее и не было.
Мое начало в этом мире было таким же. Нежеланное. Позорное.
Когда Алисия впервые пришла ко мне, мне было три года, а ей семнадцать. Я так хорошо помню эту первую встречу. Я помню очарование и то, как я прижимался к ней все ближе, пока ее летний аромат, смешанный с зефиром и ванилью, не окутал меня. Я помню, как мы улыбались друг другу, словно всегда знали, что нам суждено пересечься.