От его слов у меня по спине пробегает дрожь гордости. Не то чтобы мне нужно, чтобы Джонатан говорил мне, что я не трусиха, но тот факт, что он, вероятно, всегда так думал обо мне, кое о чем говорит. Понятия не имею, что именно, но это так.
Он протягивает руку к моему лицу, и я напрягаюсь. Он собирается погладить меня по щеке?
Теперь, когда я думаю об этом, Джонатан почти не касается моего лица — если вообще касается. Единственный раз, когда он сделал это, был раньше, когда он проверил мою температуру. Он также никогда не пытался поцеловать меня. Не то чтобы я бы отнесла Джонатана к эмоциональному типу людей, которые могли бы это сделать, но...
Почему я вообще думаю об этом? Для начала, стеснение в груди, потому что он ушел прошлой ночью. А теперь тот факт, что он не прикоснулся к моему лицу и не поцеловал меня?
Вместо того чтобы прикоснуться ко мне, Джонатан протягивает руку мне за спину и закрывает кран. Мой желудок сжимается от чего-то, отличного от облегчения.
Он снимает пиджак и вешает его на вешалку для полотенец, затем расстегивает манжеты рубашки и закатывает рукава, обнажая свои подтянутые руки с мужскими венами.
К тому времени, как он присаживается рядом со мной, я наблюдаю за ним, как за инопланетянином.
— Что ты делаешь?
Он опускает руку в пузырящуюся воду прямо между моих ног, словно точно знает, где это находится.
Его сильные пальцы хватают мое ноющее бедро и растирают длинными кругами с нежностью, на которую я никогда не думала, что Джонатан способен.
Мои мышцы расслабляются с каждой секундой, и его прикосновения становятся все более успокаивающими, даже приятными. Моя голова лежит на краю ванны, и глаза закрываются.
Мои ноги раздвигаются сами по себе, чем больше Джонатан массирует внутреннюю поверхность бедер, его пальцы медленно приближаются к моей чувствительной сердцевине, но не касаются.
Низкий стон наполняет воздух, и я с ужасом понимаю, что он мой. Я впиваюсь зубами в подушечку нижней губы, чтобы больше не издавать ни звука.
Джонатан замедляется, но не останавливается.
— Тебе это нравится.
Я молчу, отказываясь признаваться в своих порочных мыслях.
Он хватает меня за киску, заставляя мои глаза распахнуться. Напряженность, которая сквозит в его потемневших чертах, заставляет меня затаить дыхание.
— Если тебе нравится то, что я с тобой делаю, я ожидаю, что ты это скажешь. Ты не можешь отрицать это, все еще наслаждаясь этим. Мы уже установили, что ты принадлежишь мне.