Еще раз оглядев трех мужиков, косматых, лохматых, одетых уже в лохмотья, из-за всё и вся обдирающих корней, но лохмотья чистые, видно что одежда была добротной, я задумался, что делать с данными индивидами. Все что пришло в голову, я и озвучил.
— Значит так! Жизнь я вам сохраню, но вам надо будет для меня сделать две вещи: первое, возвращаетесь в деревню и предупреждаете старосту, что сегодня-завтра я к нему загляну, поговорить надо. Если не поняли кто я — то я новый правитель этих земель и буду недалеко от вашей деревни возводить замок. Второе, вы мне пока не нужны, но как только понадобитесь — сразу, по первому зову будете обязаны выполнить то, что я скажу. Все понятно? Вопросы есть?
— Да понятно все, как не понять. Благодарствуем значиться, все сделаем, как вы сказали, в лучшем виде передадим значиться старосте.
— Звать-то тебя как?
— Вторяк я, стало быть.
— Вот и хорошо, Вторяк. А куда вы шли? Где товар-то лежит?
Всплыло какое-то сообщение, но я пока отмахнулся от него, не желая прерывать разговор.
— Дак мы-то откудова знать могем? То разбойники знали, мы с ними первой раз шли. Схрон у них где-то был, они много добра награбили, Гнилой тут давно живет, жил, стало быть, много ценного у него лежит там, стало быть.
— Ладно, собираете, что тут у разбойников ценного есть, заодно в деревню отнесете, я у вас там это все и заберу, только главаря сам гляну… Тим, поищи пилум, куда-то туда улетел. Лучники, осмотреть местность, вдруг еще кто есть поблизости.
Молча кивнув головой, братья растворились в ближайших кустах, Гал принялся чистить оружие и вынимать стрелы из тел, заодно приглядывая за крестьянами. Те, расстелив какое-то полотнище принялись стаскивать туда монеты, нехитрое оружие и редкие украшения. Отдельным тюком начали складывать сапоги, куртки, амуницию. Даже какая-то бронька брякнула.
Я же тем временем приблизился к трупу главаря и сразу понял, за что у него была такая нелестная приставка к кличке. Из распахнутого агонией рта, уже на расстояние метра несло гнилью. Все зубы, что были видны, представляли собой изъеденные чернотой пеньки, как он сам от своего запаха не задохнулся — было не понятно. С трудом сдерживаясь и задерживая дыхание, я осмотрел тело, предполагая, что как-никак, у атамана-то должны быть какие-нибудь ценные приколюшки.
Мое мужественное терпение было вознаграждено: триста золотых, кольцо на плюс один к выносливости, бутылёк с противоядием, бутылёк с ядом, кинжал на плюс один к ловкости. Кольцо и кинжал нацепил на себя, предварительно протерев чистым краем рубахи одного из убитых разбойников, бутылочки закинул в рюкзак. Сразу между делом оглядел, что насобирали крестьяне. Заслуживающим внимания было только золото, в количестве тысячи сто монет, нагрудный панцирь пехотинца, четыре кожаных доспеха и один кожаный шлем. Явно разбойнички каких-то наемников успели ободрать.