— Я начальник особого отдела 22-й армии, это прокурор и председатель военного трибунала. За невыполнение боевого приказа в боевой обстановке вы арестованы. Сдайте оружие.
Тут же меня окружают автоматчики. Я отстегнул пистолет, протянул прокурору.
— Может быть, заодно распорядитесь, чтоб мне связали руки, а то вас всего шестеро против одного, опасно.
— Не беспокойтесь, Бабаджанян, охрана надежная, — не поняв шутки, серьезно ответил прокурор.
Председатель трибунала недобро усмехнулся:
— Вам должно быть не до шуток, полковник. Все может кончиться трагически. Кто остается за вас? Где ваш зам?
Меня посадили в кузов вездехода напротив автоматчиков, и мы поехали. Ехали почему-то очень долго. Или мне так тогда показалось. Но вездеход петлял и петлял по лесным тропам, пока наконец остановился.
Меня привели к входу в какой-то блиндаж… Автоматчики остались наверху, а меня провели в тускло освещенную комнату. Навстречу поднялся из-за стола тот самый офицер связи, который вручал боевое распоряжение.
— Вы не подумайте, что это я на вас…
Я не ответил и прошел вслед за моими сопровождающими во вторую комнату.
Тут было светло, за столом сидел широкоплечий светловолосый генерал-лейтенант В. А. Юшкевич, командующий 22-й армией.
— Так это вы и есть Бабаджанян? — спокойно спросил он.
— Полковник Бабаджанян, командир 3-й механизированной бригады 3-го мехкорпуса.
Генерал Юшкевич внимательно вглядывался в меня. Тем же ровным тоном продолжал:
— Ясно… Так почему не выполнили боевой приказ?
— Не мог его выполнить, даже если бы попытался.
— Объясните, — благожелательно предложил генерал.
Повторил все, что просил передать ему через офицера связи. Закончил словами:
— Если бы стал наступать ночью, к утру вся бригада была бы расстреляна противником. Предпочитаю сохранить бригаду.
Юшкевич удивленно посмотрел на меня, обвел взглядом окружающих.
— Интересно… дело-то действительно пахло трибуналом. Интересно! — повторил он. — А где сейчас ваша бригада?
— В полном составе на исходном рубеже для наступления, товарищ генерал.
— А завтра сумеете прорвать оборону?
— Если дадите время для подготовки и организации прорыва.
— Сколько для этого нужно светлого времени?
— Думаю, хватит трех часов.
— Когда нынче рассветает? В 9.00? Так вот… полковник Бабаджанян, командир 3-й мехбригады 3-го мехкорпуса, начало наступления назначаю на 12.00, сам буду следить за его ходом.
Он встал, вышел из-за стола, подошел ко мне.
— Совместно с войсками Западного фронта мы проводим весьма серьезную операцию — надо ликвидировать ржевскую группировку врага. Оборону надо прорвать во что бы то ни стало. Слишком дорого обошелся нам этот рубеж, и ни на метр не продвинулись. На ваш мехкорпус мы возлагаем большие надежды. Вместе с вами будут наступать стрелковые войска. Желаю успеха. И… не взыщите, что оторвали вас от бригады. — Пожал руку. Вдруг заметил: — А почему вы без ремня, без оружия?