Владимир Лобанов
Записывали концерты в Воронеже, к которым мы обычно готовились особенно тщательно. Конечно, Хой тоже готовился и переживал, потому что понимали, что придет очень много друзей-музыкантов, которые его недолюбливали и которые были уверены, что «Сектор Газа» – это «говнорок». Естественно, делали максимально крутой звук. С этих концертов остались именно аудиозаписи. Возможно, это хотели выпускать. Насколько мне известно, остались подобные записи и с концертов в Витебске. Но подозреваю, что эти записи – не многоканальные.
В таких приближенных к боевым условиях «секторовцы» еще умудрялись формировать свое неповторимое концертное шоу и отрабатывать сценические движения. Катализатором этого процесса служил непоседливый Владимир Лобанов, который во время выступлений ни секунды не мог устоять на месте. Драйва харизматичного гитариста хватало не только раскачку зала, но и на заряд согруппников.
Владимир Лобанов
Со мной в группе было шоу, я заставлял всех бегать, как сайгаков, потому что всегда и сам был активным. Потому что до меня «Сектор» вообще был ВИА. Никто не двигался. Елки-палки, но вас, что ли, прибили гвоздями? Давайте работать, раз уж это панк и стебалово! Не обязательно трясти хайером – мы придумывали какие-то смешные движения. Тупикину это делать было сложно, он такой был Грач [прозвище бас-гитариста. – Прим. автора], сидевший на пожизненной депрессухе. И то его раскачал – давай, Грач, веселее! Давай, туда-сюда. Это ж шоу – жизнь-то продолжается. Говорю: тебе нужен костюм – шорты вот какие-то немыслимые. Чем дурнее, тем веселее.
Алексей Ушаков
Володя действительно здорово влиял на наше сценическое шоу. Он и гитарист хороший, и не стоит на месте – постоянно двигается. Глядя на него, и все остальные тоже начали двигаться. Это же кайф! Когда говорят «золотой состав», подразумевают Сережу Тупикина и Вову Лобанова, которые делали шоу.
В процесс всеобщего сценического бурления волей-неволей вовлекался и Юрий Хой.
Владимир Лобанов
Юрка видит, как все двигаются на сцене, – и тоже вливается в процесс по-своему. Его сценическое поведение уже стало классикой. А бегать по сцене ему и не было нужно. Но, безусловно, под остальных он тоже подстраивался. Ведь это энергетика, драйв. Если на сцене идет драйв, ты хочешь – не хочешь, не устоишь. Так что там кто во что горазд. Ничего, конечно, особо не отрабатывалось, но синхронные движения делали. Или я подойду к Тупикину, скажу что-то смешное, и мы вместе поприкалываемся. Все это – веселуха.
Фирменных сценических фишек у Юрия Хоя было хоть отбавляй. Это и знаменитые присказки перед песнями, и мизансцены (наподобие завода мотоцикла перед «Явой»), и экспрессивная жестикуляция. Одной из его визитных карточек было увлеченное раскручивание микрофона, который из-за этого, как вспоминает Алексей Ушаков, бывало, вырывался из рук и улетал прямиком в зал.