Татьяна Фатеева
Юрка любил людей, и в каждом городе, куда мы приезжали на гастроли, он прежде всего искал для себя не комфорт и удовольствия, а стремился к людям и общению с ними. Он хотел узнать у них что-то новое, расспрашивал их о чем-то, и потом какие-то моменты и жизненные наблюдения у него преломлялись в текстах песен.
Ирина Клинских
Леша Ушаков мне рассказывал: Юра иногда после концерта в гримерке сидит, ни с кем не общается. Потому что его заботило одно: тексты нужны, а все темы вроде как уже исчерпаны, давайте рассказывайте какие ситуации. Кто-то что-то припоминал, Юра оживлялся: так, подождите. Уходил, что-то записывал себе на листочке. Возвращался – песня готова. Но все же был период, когда было тяжело фонтанировать песнями, когда выходили альбом за альбомом.
Татьяна Фатеева
Юра едет на гастроли – с ним блокнот. Потом появился, правда, диктофон. Он в поезде смотрит в окно – и что-то набрасывает. Общается с нами, вдруг отворачивается – и что-то записывает. Процесс был непрерывным, эта кухня постоянно что-то готовила.
Глава XX
Распад золотого состава
Термин «золотой состав» утвердился по отношению к тем музыкантам «Сектора Газа», которые играли там с 1991 по 1993 год: Алексей Ушаков (клавишные), Сергей Тупикин (бас), Владимир Лобанов (гитара) и Александр Якушев (барабаны). Именно при них появился уникальный имидж группы, особое построение программы с прибаутками и мизансценами, а также саунд, который проблематично было идентифицировать однозначно с точки зрения какого-то одного жанра.
На гастролях, безусловно, бывало всякое. Ныне покойный Сергей Тупикин вспоминал о ссорах с Юрием Хоем по пьяной лавочке и по совершенно плевым причинам. Эти конфликты разрешались обычно быстро и безболезненно для всех сторон. Лидер «Сектора Газа» не был злопамятным человеком и всегда был готов попросить прощения первым, даже если не прав его оппонент.
Татьяна Фатеева
Он прощал. Если кто-то совершал ошибку, Юра мог с ним какое-то время не общаться. Но потом он всегда размышлял, а правильно ли поступает. Людей никогда не отрезал. Мог начать с ними общаться позже, на новом витке. Если даже Юра с кем-то ссорился и мог в сердцах что-нибудь сказать, то потом тут же, не теряя времени, говорил: «Извини, может, я неправ». При этом он себя так вел от душевной силы. Юра всегда мог уступить и простить или снисходительно махнуть рукой. На его примере я всегда верила в то, что сильный – значит добрый. Только сильный может себе позволить быть добрым. А в Юре доброты, внимания и терпения было вообще через край.