Не лучшим образом на популярности «Сектора Газа» сказалось и отсутствие теле- и радиоэфиров. «Раньше были хорошие директора, например, – рассуждал примерно в этот период Юрий Хой. – Они старались, раскручивали, ну в то же время мы попали в такое хорошее время, когда это было попроще. Сейчас стало все сложнее, все дороже».
В какой-то момент стало складываться превратное впечатление, что «Сектор Газа» оказался чужим на этом празднике жизни. Группу враз начали игнорировать концертные промоутеры. Сам Юрий Хой с присущим ему житейским остроумием назвал этот период «перекуром».
Галина Клинских
Был один промежуток, когда Юра вообще не выступал. Это примерно 1994–1995 год, перед рождением нашей второй дочки Лилии. Не скажу, что муж сильно из-за этого переживал, но финансово было тяжеловато. Правда, я как раз работала, поэтому мы не бедствовали. А после появления дочки на свет концерты пошли вновь. Как раз в 1995-м они поехали в Израиль, были и в Германии.
О поездке в Израиль сохранилось мало точных сведений (например, «Сектор Газа» играл в Ашкелоне, и очевидцы этого выступления до сих пор вспоминают о нем с восторгом). Известно и то, что музыканты там выступали в совсем крохотных клубах человек на 50 и сподобились посетить места крестных мук Иисуса Христа. Но достаточно и того, что «Сектор Газа» наконец попал в регион, которому, по сути, обязан названием. Чем не сюжет для какого-нибудь игривого рассказа Виктора Пелевина?
Намного больше предметной информации о гастролях в Германии, где «Сектор Газа» в июне 1995 года отработал порядка 15 концертов. Выступали в таких городах, как Бремен, Дюссельдорф, Висбаден, Франкфурт-на-Майне, Унна, Битигхайм. Играли в клубах, концертных залах и замках преимущественно перед русскоязычной публикой, но Юрия Хоя это вполне устраивало. Поскольку в школе он изучал немецкий язык, это очень помогло ему в туре, и под конец месячного вояжа он почти свободно общался с местными. Чего нельзя сказать об остальных участниках «Сектора Газа», которых месячное пребывание в чужой стране так и не подвигло к погружению в здешнюю языковую среду.
Исполнять материал на английском или немецком Хой даже не пробовал. «А петь по-английски такие песни просто невозможно, – резонно замечал он. – Пробовали, просто прикалывались перевести “Колхозный панк”. Но как перевести “я на нем панк-рок пистоню”, “ну и нехай”?» Устранению барьеров весьма способствовало отменное немецкое пиво. Правда, уже к исходу второй недели оно настолько приелось воронежским гостям, что отныне они тщетно грезили исключительно о «Жигулевском», которого тут было днем с огнем не сыскать.