— А я и сейчас спокойно живу…
— Хорошо тебе!
Генерал тянется ко мне в машине, чтобы снова поцеловать.
— А может уже хватит цирка, Корецкий! Нечего нам целоваться. Кина не будет! Вези меня к Лорке, раз за руль не пускаешь!
— Мы поедем сейчас домой! — генерал четко произносит каждый звук, — что тебе, Оксана, не понятно?
— Ну не пускаешь к Лорке… Вообще с какой такой стати, Ярослав Александрович, Вы меня удерживайте силой?
— В прокуратуру обратись!
— Если надо, мы напишем и в прокуратуру. Ну трусиха я, не хочу после всего, что было, видеть Раю, я в глаза ей не смогу посмотреть, как ты не понимаешь, чудовище ты бездушное!
— Я, в отличии от тебя, сейчас думаю, как все решить миром, а не языком болтаю…
— Да что ж решать, ты мне прямо свою позицию выразил: Раиса — хозяйка в доме, я — это, как его там, украшение постели или постельное украшение, точную цитату не помню. Но я на такую роль пойти не могу… Так что ничего у нас с тобой, Ярослав, не выйдет. Спасибо, было хорошо! Вези меня домой!
Корецкий резко бьёт по тормозам, да так, что машину немного ведет.
— Да, когда ты заткнешься, Дуся?!
— Ты с дуба рухнул? Что это за экстренное торможение с тормозным путем…
Генерал буквально хватает меня за горло и силой притягивает к себе, начиная кусать мои и так изрядно пострадавшие губы.
— Да отпусти, Ирод окаянный, больно! — знаю, что сопротивление бесполезно, но в который раз повторяю попытку.
— Если я сказал — едем, значит едем! — отдышавшись произносит он.
Меня начинает колотить:
— Да не поеду, сейчас прямо тут выйду и пешком домой пойду, — пытаюсь дергнуть дверь.
— Без трусов, ночью, одна и по морозу?
— Главное, что Вы запомнили, что я без трусов…Смотрю склероз у Вас выборочный!
Этот наглый гад лезет рукой под мою юбку, которую я силой пытаюсь удерживать на месте:
— Надо все-таки начатое мне довести до конца, а то ты от недотраха сдурела совсем.
— Лапы свои убрал! — кричу и со всей силы бью Корецкого по руке. Но это ему, как слону дробина.
— Неудовлетворенная баба — злая баба! А ты я смотрю очень злая сейчас, Оксана! Так что будем ситуацию исправлять.
— Да откуда ж у тебя силы только берутся, сволочь ты такая! Ходит уже дорожки своим песком посыпает, а туда же, половой активист хренов!
— Если сейчас не заткнешься будет очень больно, — генерал плотоядно улыбается
— И не собираюсь затыкаться, — и одна его грубая ладонь силой сжимает мой рот, а вторая — звонко шлепает по моему голому заду. Я пытаюсь брыкаться и укусить ненавистную руку. Но как только прикусываю, снова не везет моей ягодице. Следы от ударов горят и пекут.