— Еще хочешь? Так я могу тебя хорошенько отшлепать, и когда боль перейдет в возбуждение, не спеша трахнуть.
Он освобождает мой рот и впивается в мои губы. Отрывается на мгновенье:
— Так ты будешь моей? Ты же так и не ответила!
— Вы будете держать меня на коротком поводке, на блатхате, и шлепать как жрицу любви каждую ночь, а потом найдете себе новую Дусю и все заново? А меня, как Раису, на пенсию?
— Насчет поводка, я подумаю… идея отличная, тебе еще и намордник нужно с ошейником. А насчет Раисы, ты Оксана — не она! И если станешь только моей — будешь только ты. Не знаю, на сколько…. Но думаю надолго.
— А с чего это такая резкая перемена? То хотели из меня любовницу сделать, а тут прям все — мне одной!
— Я же уже говорил: все потом, и то, если захочешь.
— И каков будет мой статус в таком случае? Содержанка, любовница, невеста или даже может жена генерала Корецкого?
— Пока — статус подруги, — его губы касаются моего виска.
— Какая высокая честь, — почти шепчу.
— Дуся, — Корецкий зарывается лицом в мои волосы, — Дусенька, соглашайся!
У меня уже психоз образовался на нервной почве, почти бесшумно одними губами я произношу:
— Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает…
— Что ты там шепчешь? Порчу на меня наводишь?
— Уже! Не встанет и отсохнет.
— Так, ану быстро назад снимай свою порчу, сама ж пострадаешь!
Мне как-то и смешно, и грустно: ситуация по крайней мере странная! Мы стоим на обочине в новогоднюю ночь, такие разные! Он и жесток, и удивительно нежен со мной, но я…
— Корецкий, какой смысл мне становится твой навеки, или как там по тексту, если ты, чтоб не говорил, совсем не мой? Вот чей угодно… Что это будет за игра в одни ворота!
— А ты все про игры видимо думаешь, и баскетболисты твои с вечеринки тебя не отпускают?
— Тоже ещё фанат спорта, в баскетболе нет ворот!
— А ты, как я посмотрю, фанатка..
— Не спорта, но спортсменов, — подмигиваю.
— Опять ты тему перевела! Вот не понимаю, как тебе удаётся…
И тут у меня появляется непреодолимое желания поцеловать его жёсткие губы. Это как жгучая жажда, не поцелую — если не умру, то задохнусь! И я целую и, по-моему, этим самым удивляю генерала. Он кладет руку мне на спину и прогибает! Голова запрокинута, поцелуй все глубже, сейчас вся инициатива за ним, я только начала!
— Это означает — согласна?
— Это означает — дай мне время, все обдумать!
— Какой коварный жест! А я уж и обрадоваться успел… Ты меня уже измучила, — он упирается своим лбом в мой, заглядывая прямо а душу, — дурно на меня влияешь и выводишь на эмоции, о которых я и думать забыл.