Не знаю отчего (но подозреваю вследствие моих парижских «пророчеств» товарищу Иванову), но «Семибоярщина» – жутко боялась установления единоличной власти какого-нибудь «вождя», поэтому всех заподозренных в таких намерениях – беспощадно гноблила.
Говоря словами Льва Каменева:
«Товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского штаба. Мы против теории единоначалия, мы против того, чтобы создавать вождя».
Поэтому всех трёх претендентов в вожди – Троцкого, Зиновьева и Сталина, они в свои ряды не допускали. В тех, в ком они видели хоть малейшую угрозу «бонапартизма» – с треском изгоняли из своих недружных, но сплочённых угрозой утраты власти, рядов.
Надо отдать должное, «Семибоярщина» – засучив рукава и, как это у нас водится – с три короба наобещав народу, за дело взялась было рьяно…
Из «Рабоче-крестьянской инспекции» (Рабкрин), был выделен «Высший партийный контроль» (ВПК) – взявшийся следить за моральным обликом партийных бонз. Тут же были вскрыты многочисленные коррупционные безобразия в наркоматах ВСНХ. Особенно поражала контрабанда, нецелевое использование средств и транспорта в Наркомате путей сообщения.
Положили на стол партбилеты около ста представителей кремлёвской элиты, другие были лишены постов и отправлены с понижением на периферию.
«Козлик», например, то бишь любитель балерин Калинин – отправился в родную Тверь Секретарём городского исполнительного комитета ВКП(б). Другой их «любитель» – Луначарский, был снят с должности Наркома просвещения и был направлен послом в Испанию.
Закончилось всё предсказуемо и довольно скоро – как это обычно и бывает при подобных компаниях по укреплению «облико-морале» элиты. Постепенно к «новой метле» приноровились: жалобщиков выявляли, затем подкупали – причём подкупали очень щедро и вовлекали в свою деятельность. В условиях ухудшения экономической ситуации – это было не так и сложно или дорого. Принципиальных же, переводили в отдалённые места службы и работы… Или, без всяких лишний затей – просто физически уничтожали.
К весне 1926 года, всё вернулось «на места своя» и, причём – с очень хорошо заметным ухудшением общего состояния в «кремлёвской больнице».
А как же спросите – съезды, партийные конференции?
Шли один за другим всю осень и зиму!
Вот только на них ничего не решалось: межфракционые склоки, идейный разброд и шатание…
Начав за здравие, заканчиваем «за упокой»!
«Семибоярщина», правильно определив исходящую угрозу – приостановила «Ленинские призывы» в ВКП(б), а среди уже принятых в партию «призывников» – начались чистки. И вот здесь, она стремительно начала терять популярность в народе.