Нутром чую, положил он на неё свой карий глаз.
Но когда вопрос вот-вот был готов «встать ребром» – вдруг «армией спасения» явилась Ида Леонидовна и, с порога в слёзы:
– Генрих! Какой ужас! Они определённо решили его посадить! Неужели Яков ничего не может сделать?!
Насторожился, ибо помянутый «Яков» – это явно не её родной дяди по матери – безвременно усопший (и слава, Богу!) Якова Свердлова. Того опасаться не стоит – мёртвые не кусаются.
Скорее всего, речь идёт про Агранова Якова Сауловича – Замначальника, Секретного отдела ОГПУ. На этом посту он занимался «курированием» интеллигенции.
Пока любящий супруг её утешал, обзывая нехорошими словами подлых клеветников (у меня ярко горели уши), поминутно поминая всуе этого «сталинского сатрапа» Куйбышева и, называя «очень интересных» для меня людей – могущих помочь отстоять «честь и достоинство», я воспользовавшись моментом – спёр из корзины возле письменного стола пару скомканных листов бумаги с образцом почерка хозяина кабинета.
* * *
Вспомнил всё, что знал про эту особу…
Вот же тоже – судьба-судьбина!
Молодая, ещё и двадцати лет нет, но якобы замужем за Ягодой с 1914 года – когда ей было всего девять лет от роду. Хм, гкхм… Скорее всего, этот педофил её просто растлил, а влиятельная родня – скрыла это под фиговым листком религиозного брака.
Хотя кто его знает, да и надо ли знать такие грязные подробности…
После гимназии, которую заканчивала уже как советскую трудовую школу, Московского университета и общественно-комсомольской работы в начале 20-х, без всякого сомнения – по протекции мужа, Ида Авербах устроилась следователем Московской прокуратуры.
Дослужилась до должности помощника главного столичного прокурора и, даже написала в 1936 году книгу о деятельности ГУЛАГА – как о гигантской фабрике по «перековке» человеческих отбросов в активных и сознательных строителей коммунизма.
Литературный труд был оценён должным образом и, в 1937 году – Иду Леонидовну расстреляли вместе с мужем, братом и многими другими «невинными жертвами» – как по мнению сталинских судей, не подающихся «перековке» в лагерях.
Во время хрущёвской «оттепели» супругов Ягод – разделили аки «козлищ и агнец»: Иду реабилитировали, а Генриха – нет.
* * *
Выпроводив супругу в спальню, Ягода вернулся и, после короткого разговора как бы «ни о чём» – при котором дал ясно понять, что с ним лучше дружить, чем ссориться – наконец раскрыл карты:
– Хочешь поехать в Париж?
Недолго думая, я:
– Сказать по правде – нет, не хочу…
Прямо по-станиславскому пауза, во время которой хозяин «помещичьей» квартиры изрядно напрягся. Затем, поиграв на нервах, я продолжил: