– …Он, работник ОГПУ и возможно – по поручению Генриха Ягоды следит за Борисом Бажановым – Секретарём Центрального комитета. Запомнил?
– Угу.
– Постарайся найти его и, как можно крепче сдружиться – но не попадаясь на глаза Блюмкину, если тот вдруг вернётся.
И ещё, подумав:
– Слушай Барон… Конечно, понимаю – опасно, но надо как-то взять «под колпак» Куйбышева. Где проживает, где бывает, много ли пьёт и имеется ли любовница. Найди из своих – пару беспризорников понадёжнее и действуй.
Тот, с присущим всем двуногим любопытством:
– Какую-нибудь многоходовочку мутишь, Ангел?
– Много будешь знать, Миша, – щёлкаю его по кончику носа, – быстро состаришься!
– И плохо буду спать.
Щёлкнув ещё раз по носу:
– Вот видишь! Всё понимаешь, а спрашиваешь.
Глава 4. Берлинский инцидент
«Крепко подружиться», в понимание Давида Леймана означало прицепиться «банным листом» и не отлипать.
Я его с первого же взгляда невзлюбил, хотя и умело скрывал эту личную неприязнь. Наоборот, если посмотреть со стороны: идут два лучших – хотя и предпочитающих дружить молча, друга. Слава Богу, в отличии от того же Блюмкина – не болтливый «репей» попался, а то бы я завел его в самый дальний безлюдный сортир и там пристрелил, нах…
А потом – пусть со мной что хотят делают!
Познакомил Давида со своими двумя архитекторами и, началась – казалось бы бесконечная подготовка к загранпоездке.
На сборы, на оформление загранпаспортов, визы и всего такого прочего, у нас оставалось чуть менее недели. За это время, пока готовились загранпаспорта и визы, в Наркомате иностранных дел – куда наша «великолепная четвёрка» ходила как на работу, нам настойчиво внушали – что мы являются бойцами великой армии строителей социализма, отправляющихся во вражеское окружение. Находясь на территории врага, мы должны являть собой образец скромности, стойкости перед искушениями буржуазной среды и преданности пролетарскому долгу…
Бла, бла, бла…
Но время провели в общем-то с пользой!
За это время мой руководитель секретной миссии успел переодеться в культурно-европейское и, стал выглядеть уже не как древне-библейский беспредельщик Голиаф – а как голливудско-культовый Арни Шварц из нашего светлого некоммунистического будущего.
Ещё б ему чёрные очки вместо этих круглых «стекляшек» – не отличишь от молодого Шварцнеггера, в самом начале его актёрской карьеры!
За это время я его достаточно хорошо изучил, полностью изменив свое мнение об этом человеке. Это, не тупой «шкаф» – посланный выбивать долги, а довольно умный, осторожный и очень опасный человек – намеренно скрывающий свою сущность за личиной недалёкого увальня, со сдвигом на почве марксизма.