Слизняк откровенно издевался над ним, и Косте страсть как захотелось выбросить его из окна. Но нужно было держать себя в руках. Месть — это не сиюминутный процесс. Всему свое время.
— И все это ради того, чтобы заполучить мою девушку? Зачем она тебе? — Костя запустил руку в волосы и поморщился от бессилия. — Хорошо, будь по-твоему, я оставлю ее в покое. Все равно она никогда не станет полностью твоей. Ты можешь запудрить ей мозги, разлучить со мной, но тебе не получить самое сокровенное… Она будет беречь себя для меня… То, что предназначалось мне, останется моим. И когда-нибудь она сама придет, чтобы это отдать.
Мерзкая ухмылка, появившаяся на лице брата, ударила Костю словно кнутом.
— Уже не придет, — заявил Виктор. — Ты наверняка наслышан о нашей с ней поездке в один чудный загородный отель. Ох, и жаркие же выдались каникулы, скажу я тебе! Ладно, брат, не скучай.
На прощание он одарил Костю издевательским воздушным поцелуем.
«Ничего. Я еще станцую свой победный танец на обломках твоих надежд, — с презрением глядя мерзавцу вслед, думал Костя. — Возможно, это даже будет наш с Вероникой свадебный вальс. — У него резко застучало в висках от осознания страшной правды. Пользуясь тем, что коридор пуст, он с чувством сплюнул на пол. Как будто хотел избавиться от части той грязи, что вылил на него брат. — Если, конечно, эта вшивая шлюха найдет способ вымолить у меня прощение, в чем я ох как не уверен!».
В субботу днем Витя пришел к Веронике в гости. Как и обещал, он притащил с собой картину Роэля. Дверь ему открыла Ритка.
— Заходи, Витя. Верон на кухне, печет блины.
Вероника крикнула ему: «привет» и налила последний половник теста на сковороду. Осталось только завернуть фарш в оставшиеся блинчики, и можно ставить чайник.
Пока тетка знакомилась с Витей, девушка допекла последний блин и, вытерев руки, показалась в прихожей. Друг уже успел повесить куртку и надеть тапочки, и они все вместе отправились в гостиную смотреть картину. Когда оберточная бумага была сорвана, женская часть комнаты охнула. Картина в самом деле была великолепна, даже лучше, чем на фотографии. Возможно, сама ее идея была не нова, но само исполнение поражало. Казалось огонь вот-вот обожжет тебя, а вода подарит свежесть и прохладу, стоит лишь прикоснуться к холсту.
Ритка хотела было что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. В немом восторге она скрестила ладони на груди и продолжила взирать на полотно, жадно впитывая хрусталиками глаз ее сияние.
Наконец она вымолвила:
— Ух. Ты. Жаль, что она в единственно экземпляре, иначе я бы повесила вторую такую же у себя в спальне. — Наклонив голову, она изучающе посмотрела на Витю. — Кто написал сей шедевр?