Италия 1977 года переживает беспрецедентный кризис. Экономические показатели удручают. Каждый месяц страна все больше погружается в пропасть. В ней теперь насчитывается два миллиона безработных, и официальные прогнозы не обещают ничего хорошего: в январе 1977 года сам министр промышленности в виде новогоднего поздравления объявил о дополнительных 600000 безработных в феврале. Темпы инфляции, составляющие 25 % в год, обрушили лиру, которая потеряла 38,9 % по отношению к доллару за три года. Парадоксально, но именно в этой стране, теряющей рабочие места и ориентиры, образовалось большое протестное движение, которое не требовало равного распределения рабочих мест, работы для всех, индексации заработной платы с учетом роста цен, но гораздо более радикальным образом намеревалось разрушить самые основы системы, напрямую атаковав трудовые ценности, собственность, полномочия власти и делегирование высказывания.
Если экономический и социальный кризис набирает обороты, то политическая ситуация полностью парализована. Правительство Андреотти управляет страной наугад. Что касается другой влиятельной альтернативной силы, Итальянской коммунистической партии, во главе которой стоит Берлингуэр, то она призывает к национальному оздоровлению, моральному порядку и принятию режима строгой экономии. Итальянская компартия пошла на «исторический компромисс» с правительством. В этот период итальянские коммунисты дистанцировались от советского «старшего брата». Они стали боевым крылом «еврокоммунизма», на зависть соратникам из других стран. В то же время их примирение с итальянскими властями и стремление к альянсу со столь дискредитированной партией, как христианские демократы, лишило перспектив широкие массы «исключенных», по которым кризис ударил особенно тяжело и которые потеряли всякую надежду.
Этот свинцовый гнет питает радикальность, становится причиной стихийных взрывов и жестоких столкновений. Если в мае 1968 года движение говорило на старом языке, языке марксизма-ленинизма в его троцкистской или маоистской версии, то десять лет спустя итальянский протест ищет новых веяний. Целый ряд итальянских крайне левых течений найдет у Делёза и Гваттари и в особенности в «Анти-Эдипе», итальянский перевод которого вышел в 1975 году, новый язык, в частности тот, что вращается вокруг понятия «машины желания». «Славное тридцатилетие» стало далеким воспоминанием, и у студентов нет теперь никаких надежд, что их дипломы будут что-то значить. Поскольку будущего больше нет, альтернативные, автономные течения призывают изменять настоящее. Они надеются изобрести новое здесь и сейчас, в пространствах коллективного общежития, местах самоуправления, сообществах, способствующих освобождению личности. Всего через десять лет после 1968 года происходит настоящая смена поколений.