. Его исследование подчеркивает фундаментальное изменение экономического менталитета, произошедшее в период между довоенной мальтузианской фазой и послевоенным продуктивистским волюнтаризмом и связанное с тем, что государство максимально взяло под свой контроль экономические механизмы, чтобы максимизировать факторы роста. Опираясь на опыт исследования государственной психиатрии, Фурке продолжает свою работу, не теряя преемственности с исследованием, которое «показало мне необыкновенное превосходство современной истории, рассказанной самими ее участниками, над исследованием, которое называет себя научным и зачастую ограничивается тем, что переписывает речь участников событий так, что в ней неразличимым для читателя образом смешивается первичная информация, полученная от источников, и комментарий самих ученых»
[1200].
Фурке очень хорошо осознавал неизбежный конфликт между высокомерной позой ученого, предположительно знающего и считающего себя способным изобличить в словах участников самообман, искусственное оправдание и задние мысли, и идеей, что для того, чтобы понять другого, его нужно сначала выслушать и усвоить его логику. С этим конфликтом сталкивается исследователь, который не должен склоняться ни в одну, ни в другую сторону, но удержать обе. Именно за счет этих творческих конфликтов между волей и знанием, социумом и либидо, знанием и властью существовали сотрудники CERFI, доводя их до апогея.