. Жегле выделяет несколько фигур Делёза, в том числе фигуру шалуна, которого на самом деле не интересует философия: «Шалун в голосе Делёза обозначается живым и хитроватым прононсом, немного в нос»
[1486]. Однажды Делёз удивился, что дверь аудитории, где он читает курс, оказалась открытой, и он объясняет студентам, что администрация ввела строгий порядок, чтобы помешать студентам забирать стулья в соседние аудитории: «Теперь приходится следовать довольно странной схеме. По прибытии я должен зайти к дежурному. Я отдаю ему жетон, а он дает мне ключ от аудитории, но жетон остается у него. Закрыв аудиторию, я отношу ему ключ, а он возвращает мне жетон…»
[1487] В другой раз, 17 января 1984 года, когда ему предложили маленькую грязную аудиторию в новом блочном здании университета Париж-VIII в Сен-Дени, он дает следующее ее шутливое описание:
Аудиторию я посмотрел: это просто дворец, где мы познаем счастье. Представьте себе небольшой двор, с газоном в центре. Вокруг одноэтажные строения, очень миленькие, горчичного и зеленого цвета. Двери открываются наружу, что в случае пожара нас спасет. Зал определенно больше, чем здесь. Потолок пониже, но это даже лучше для концентрации. Большие оконные проемы с двойными окнами: никаких проблем ни с шумом, ни с отоплением. Нам там будет хорошо, а если нас выгонят, пойдем на парковку. Там мы познаем счастливые, блаженные часы, там будем свободны. Единственная проблема – перейти бульвар. Это блочный дворец, аудитории для ученых занятий, там никто не болтается. Вы попадете в атмосферу безмятежности; подумать только! это существовало у нас под носом, а мы не знали[1488].
К шалуну близок клоун, который играет с повторениями, проговаривая пунктуацию длинных философских рассуждений. Он представляет собой «ритмического свидетеля», который периодически бросает: «Почемууу?» Рядом с клоуном умирающий в агонии: он проживает свои последние минуты – слышны его хрипы и урчание. Он стонет: «Ааааа» эдаким «старческим голосом, в котором каждое слово похоже на бульканье»[1489]. Все эти персонажи сопровождают Делёза-соблазнителя, шармёра, «голос которого – чары, завораживающая песнь»[1490]. Все эти голоса образуют драматургию, которая инсценирует философский театр Делёза, играющего всех их одновременно перед завороженной, покоренной аудиторией.
Самоуверенность одного из вернейших студентов Делёза доходит до того, что на каждом занятии он подолгу высказывается, спорит с учителем. Жорж Контес узурпировал роль постоянного собеседника, с выступлениями которого аудитории приходится мириться, но Делёз принимает его замечания приветливо и с неизменной любезностью. Контес, посещающий все занятия и прочитавший все публикации учителя, усвоивший стиль его речи и его понятия, берется сопровождать мысль Делёза, постоянно подвергая ее сомнению, выдвигая возражения, проверяющие ее на прочность.