. Но после войны его почти полностью поглотила философия: «Написать о кино меня побудило то, что я уже давно вожусь с проблемой знаков. Мне казалось, что лингвистика не способна с нею справиться»
[1721].
Libération посвятит книге целую страницу, предоставив слово и самому Делёзу
[1722]. То же самое сделают и
Cahiers du cinéma[1723]. Жером Бенде приветствует выход книги, показывающей, что появление седьмого искусства в наш век создало потребность в философской революции, которую и произвел Делёз
[1724].
Однако основная часть теоретиков кино раскритиковала книгу Делёза, порой даже язвительно. Хотя Кристиан Метц на своем семинаре принимает критику положений своей теории, он уточняет, что они с Делёзом говорят о разных вещах. Тем самым Метц избегает прямой конфронтации: «Метц совершенно не был философом, его квалификационная работа была посвящена грамматике, и он чувствовал себя очень задетым. При этом он был невероятно ранимым человеком. Но он решил не вступать в полемику и сделал вид, что его это не касается»[1725].
Когда вышел «Образ-движение», Метц уже не принадлежал к лидерам общей семиологии, переживающей бурный расцвет, и все больше изолировался. Уход Метца в себя заставляет консолидироваться ближайший круг его учеников, в который входят Мишель Мари, Роже Оден, Марк Верне, Франсуа Жост и другие завсегдатаи его семинара, и дать резкий отпор Делёзу. Такая реакция академических кругов оставит долгий след. За несколькими исключениями пришлось ждать 1990-х годов, чтобы студенты смогли наконец заставить преподавателей обратить внимание на книги Делёза о кино. Именно это произошло с Жаком Омоном, который сегодня возвращается к своим первым, негативным впечатлениям от книги, уже исходя из работ своих учеников и, в частности, Дорка Забуняна, писавшего у него диссертацию[1726]. А вот Доминик Шато настроен критически и полемически даже в 1990-е годы. Он видел в Делёзе стража философского храма: стремившийся лишь к тому, чтобы сохранить монополию на концепт, представляя «каннибальскую концепцию философии»[1727]. Книга Делёза о кино, на его взгляд, это не более чем рядящаяся в философские одежды базеновская концепция, которая не может справиться с достижениями кино-лингвистической теории Метца: «Делёз отвергает лингвистическую теорию, чтобы вернуться к упрощающим базеновским (и бергсоновским) постулатам»[1728].
В среде теоретиков кино некоторое исключение представляет Жан-Луи Лётра: он смог избежать семиологии Метца и при этом очень рано познакомился с творчеством Делёза. Хотя в 1960-е годы он учился в Лионе, Делёз у него не преподавал (он изучал литературу), однако одним из его преподавателей был Робер Мози, написавший большую рецензию на «Пруста и знаки». Таким образом, Лётра довольно рано открыл Делёза и, когда выходят книги о кино, уже довольно хорошо знает делезовскую проблематику, которая, по его мнению, может стать союзником в борьбе с семиологической волной, уносящей кинокритику в непродуктивном, как ему кажется, направлении. Когда в 1988 году Лётра публикует книгу о кино, он посвящает ее Жилю Делёзу