Первая полноценная работа, дающая комментарий ко всему комплексу произведений Делёза, принадлежит Жану-Кле Мартену, которому на момент ее публикации было тридцать три года[2161]. Он жил возле Мюлуза, в Альткирхе, и никогда не был на лекциях Делёза, прочел его работы в юном возрасте, так что уже в 1988 году решил посвятить свои исследования его философии. Из-за географической удаленности с Делёзом он общается преимущественно письмами, но иногда бывает в Париже, где слушает его вживую.
Делёз впервые приглашает его в апреле 1989 года, встреча намечена ближе к вечеру, на улице гроза и темно. Делёз еще не зажег в квартире свет: «Я его в этой темноте не видел. День грациозно превращался в ночь. Мне было трудно его разглядеть, но я слышал его голос, который становился неслышимым в полной невидимости, которую прерывали удары молнии. Для меня это был по-настоящему волшебный момент. Его голос – это был крик»[2162]. В результате этой встречи они становятся настоящими друзьями, общающимися по почте и телефону. Делёз, похоже, очень ценит в своем друге его отстраненность от парижских тусовок, его уникальность и даже маргинальность; они обмениваются замечательными комментариями, например, по поводу подсолнухов у Ван Гога, о которых пишет работу Жан-Кле Мартен. В начале 1991 года он отправляет Делёзу поздравительную открытку с картиной Ван Гога с подсолнухами, к которой добавляет цитату из Малкольма Лаури о странных подсолнухах, смотрящих в окно. Делёз отвечает ему: «Дорогой друг, открытка прекрасная, как и текст Лаури – вот что такое перцепт! У Кафки странная лошадь смотрит в окно. Я давно не писал вам, поскольку устал от переезда и у меня опять начались мучительные проблемы с дыханием, от которых я еще не избавился, хотя сейчас уже намного лучше. Я сильно продвинулся в последней версии „Что такое философия?“»[2163].
Из писем Жиля Делёза Жан-Кле Мартен выбрал одно, которое опубликовал в качестве предисловия к своей книге о его философии. Делёз реагирует на его рукопись, напоминая Мартену о своей привязанности к идее системы в смысле Лейбница, но лишь при том условии, что систему нельзя соотносить с Тождественным, поскольку он стремится определить гетерогенез. Делёз полагает, что Мартен правильно понял определение философии «как творческой деятельности»[2164], как и значение вопроса множественности: «Вы очень верно уловили, насколько важно для меня понятие множественности – это самое главное»[2165].
Еще один специалист по творчеству Делёза, Арно Виллани, пришел из литературоведения. В 1960-е годы он берет двойной курс, по античной литературе (проходит агрегацию в 1967 году) и по философии (агрегация годом позже). После этого он едет работать преподавателем философии в Ниццу, в лицей Массена, где постоянно ведет подготовительные курсы. Виллани интересуется Делёзом с 1972 года, периодически пишет статьи, в которых комментирует важные направления его мысли. В Ницце он проводит летний курс для иностранцев, представляя им современную французскую философию. Первые его статьи о Делёзе появились в начале 1980-х годов