. С июля 1957 года ежедневно проводится еще одно собрание с 18 до 19 часов. Очень быстро оно становится центром жизни Ла Борд, и на нем пытаются внедрить систему сетки, которая соединяет два несоизмеримых масштаба: аффект и распределение должностей
(l’affect et l’affectation). Сначала сетку заполняют, чтобы закрыть пробелы в распорядке дня и чтобы можно было добровольно взять на себя те или иные обязанности: «Каждый вечер бывает настоящий персидский базар. Это называлось сеткой»
[215], как в Ла Шене.
Николь Гийе всю жизнь провела в мире психиатрии – ее отец служил управляющим в психиатрической лечебнице Сент-Альбана с 1934 года. Еще совсем маленькой, в возрасте 11 лет, она пропускала воскресную проповедь, хотя жила в семье практикующих протестантов, чтобы участвовать в собраниях Общества Жеводана, которые вел Тоскейес: «Уже тогда мы спорили о том, как бороться с отчуждением больных, помешать им замыкаться в себе, добиться смешения разных служб. В этой области Баве был предшественником либерализации психиатрии»[216]. В 17 лет Николь Гийе знакомится с Жаном Ури, когда тот приезжает в Лозер. В университете она также знакомится с Францем Фаноном, которого привозит в Сент-Альбан, чтобы познакомить с Тоскейесом: «Я помню первый спор между Тоскейесом и Фаноном в гостиной моей матери: речь шла о том, обязательно ли медсестры должны быть дипломированными»[217]. Николь Гийе еще не закончила интернатуру в Лионе, когда Ури попросил ее отправиться на помощь его другу Клоду Жанжирару, чтобы наладить в Ла Шене инсулиновую терапию. Она приезжает туда в ноябре 1956 года и остается до июля 1957 года, когда лабордианцы возвращаются в родной замок. Там пока еще нет места для врача на полную ставку, но Гваттари предлагает Николь Гийе помогать в администрации: «Феликс очень любил „деклассировать“ людей: чтобы врач работал в администрации. Психологов он ставил мыть посуду»[218].
В течение десяти лет Феликс Гваттари будет заниматься организацией работы в Ла Борд по системе, основанной на разрушении барьеров: «Сетка – это таблица с двумя колонками, позволяющая коллективно управлять распределением индивидов по задачам. Это своею рода инструмент регулирования необходимого институционального дерегулирования»[219]. Цель в том, чтобы обеспечить равенство условий исходя из принципа поливалентности задач. Сам метод авторитарен, и каждый с тревогой ожидает, куда его назначит комитет по сетке. Результат был эффективным, но случались и трения: «Меня привлекал своего рода политический централизм. Как когда в политической организации решают, что завтра надо идти расклеивать листовки»