— Вернутся они только после зимы, уж поверь мне. Я к тому времени сторонников ярлов переманю! Многие Магнусом недовольны были.
— Подумай, взвесь всё. Стоит ли оно того? — Не унималась я, переживая за воинственных женщина. Мужиков — то не жалко, а таких красивых северных девиц больше в таком количестве на Северном континенте и не наберётся!
— Тут дело чести, сестра, — ответила Брунгильда и разнежилась совсем. — Ты моя сестра, понимаешь Миранда, сестра.
— И тебе не противно сидеть рядом? — Спросила я, пьяная уже изрядно.
— Ты о чём? — Удивилась Брунгильда такой резкой смены темы.
— О том…
— Ничего не помню, — отмахнулась главная валькирия. — И никто ничего не помнит. А кто вдруг вспомнит, я тому устрою такие пытки, что всё прочее покажется детскими играми.
— Ты убила Ганнарра! — Похлопала по плечу одна из приближённых главной, обратив внимание на себя. — Понимаешь, Ганнарра!
— Ну убила и убила, — отмахнулась я. — Кого я только не убивала. Этот сам на меч напоролся.
— Неее, — протянула валькирия. — Ганнарр был лучшим воином конунга! Это надо было видеть эти рожи! Фить, и нет башки! Га — га — га!!
Воительницы, что сидели вокруг, восхищённо загоготали. И стали воспевать мои заслуги. От чего я понемногу стала возвращаться в мир живых. Но одно знала точно — прежней мне уже не быть.
Коварный эль топил лёд и возвращал в сантименты, заставлял думать о горьком снова и снова. Пока я по десятому кругу мусолила прошлое, Брунгильда накидывалась всё больше.
— Виной всему шкуры, — выпалила главная валькирия.
— Какие шкуры? — Усмехнулась я, глядя в голубые глаза, медленно моргающие и борющиеся с подступающей пеленой тумана.
— Шкуры! Да, да, Мира, именно шкуры, — продолжила мямлить Брунгильда. — Если бы не твои шкуры, я бы не собрала столько воинов, признаюсь честно. А какие шкуры? Да всякие! Беличьи, заячьи, соболиные, лисьи… Эм… признаться я взяла все, ик. Помнишь порт, где мы впервые встретились? Город Салвикен, о… я давно точила на него зуб. И начала с него. Ох, там столько твоих шкур было.
— Да это не мои шкуры, а Магнуса.
— Твои, твои, — усмехнулась валькирия. — Ты знаешь, что всё ведь дело в шкурах. На Севере все войны из — за шкур! И ради шкур! Миром правят шкуры, я тебе точно говорю…
— Подожди, так Салвикен тоже теперь твой? — Спохватилась я.
— О, деточка моя, схватываешь на лету, — выпалила Брунгильда и завалилась на шкуры трупиком.
Я приподняла её, потрепала за щёки немного. Мы обнялись и завалились уже обе.
Под утро валькирии всполошились. Во дворец ворвалась группа воительниц из числа следопытов.